– Кто ты? – спросил Зоров, содрогнувшись. За спиной его тихо охнул Климов.
– Х-хто т-ты, х-хто т-ты, – прошелестела большая голова, а маленькая страшно задергалась и захрипела.
– Мутант, – выдохнул Ахава, судорожно сглотнув. – Ну и урод!
– Он не виноват, – жестко произнес Зоров, за какое-то мгновение полностью овладев собой. И вновь спросил (все разговоры велись на интерлинге): – Здесь еще есть… люди?
– Лю-ди, лю-ди… Есть-есть. Лю-ди есть. Сюда. Я-ма. Я-ма.
– Яма? Какая яма? – наморщил лоб Зоров.
– Лю-ди жить я-ма. Вы хо-дить за мной. Я показывать.
Зоров отметил, что с каждой секундой речь мутанта становилась все более осмысленной.
– Как тебя зовут? – спросил он.
– Бет-ти. Бетти.
Жаркий шепот Климова за спиной:
– Бетти?! Неужели женщина?!
– Женщина – нет. Мужчина – нет. Я Бетти.
– Ладно, Бетти. Веди, – махнул рукой Зоров.
…Это в самом деле напоминало огромную яму, точнее, котлован, выкопанный под землей для неведомых целей. На нескольких мачтах горели электрические фонари, на противоположном пологом склоне у темных круглых отверстий в рост человека дрожали светлячки костров. На дне котлована темнело странное сооружение, при строительстве которого были использованы самые неожиданные предметы и материалы: автомобильные кузова и обломки решетчатых ферм, стеклоблоки и куски труб, железнодорожные шпалы и большие фигурные пластмассовые щиты непонятного назначения. Возле строения темнели неподвижные фигурки. Смутным, непонятным ужасом веяло от этой картины; тем не менее Зоров решительно устремился вниз по грубым земляным ступеням за Бетти, с удивительной резвостью перебиравшего своими паучьими ножками. Климов и Ахава с мрачными лицами готовых ко всему и на все бойцов последовали за своим командиром. По мере приближения к толпе становились различимыми черты лиц молчаливо стоящих существ, назвать которых людьми не поворачивался язык. И все-таки это были люди; жалость остро полоснула по сердцу Зорова, заглушая другие чувства. На разведчиков никто не обратил внимания; казалось, все чего-то ждали, глядя на темный провал входа в сооружение. Бетти нырнул в толпу и сразу растворился в ней.
– Что будем делать, командир? – вполголоса спросил Ахава.
– Ждать и смотреть, – так же тихо ответил Зоров. – Как говаривали в древности, в чужой монастырь со своим уставом не ходят.
В толпе произошло какое-то шевеление, тихий шелестящий вздох пронесся в застывшем воздухе. Из темноты материализовалась высокая женская фигура, с головы до пят затянутая в обтягивающее белое одеяние. Из прорезей в капюшоне будто бы исходило слабое голубоватое свечение. Женщина, казалось, не обратила на разведчиков внимания, застыв в торжественной позе с протянутыми вперед и вверх руками. Вздох, уже более громкий, вздох невероятного облегчения, почти стон, пронесся над котлованом. Обезображенные лица вдруг неуловимо изменились, осененные неведомой благодатью, и Зоров явственно увидел токи светящейся голубой ауры, исходившей от женщины в белом. Он невольно затаил дыхание… голубое свечение стало ярче, пронзительнее…
Неведомое ранее блаженство волной вскипело в нем, пронзило все естество… И исчезло, достигнув кульминации. Свечение сразу же погасло, и женщина устало опустила руки. Люди, склонив головы, побрели прочь. Зоров перевел дыхание. За спиной шумно вздохнули Климов и Ахава. И в этот момент женщина развернулась, царственно изогнув стан, откинула на плечи капюшон, явив свой прекрасный, уже виденный Зоровым лик феи – Зоров едва удержал возглас изумления, – и пристально посмотрела ему в глаза. Совершенно непроизвольно Зоров напрягся… синее пламя коснулось полированной серой стали и отразилось… заметалось…
Несколько мгновений длился безмолвный поединок… Наконец, она слегка отшатнулась, и Зоров ощутил мощный ток исходившего от нее изумления.
– Проходите, – раздался высокий, мелодичный голос. И повернувшись, она вошла в здание.
С немалым удивлением отметив, что незнакомка произнесла "Проходите" по-русски, Зоров шагнул следом. Он оказался в просторном зале, задрапированном волнами серебристо-голубого материала. У дальней стены напротив входа находился полукруглый постамент, на котором гордо возвышался золотой трон, украшенный сияющими самоцветами. С потолка лился мягкий свет. Златокудрая фея торжественно воцарилась на троне под странным символом – устремленной вертикально вверх стрелой, от которой влево и вправо ответвлялись закручивающиеся в тугие узлы спирали.
– Кто вы? – вырвалось у Зорова. – И… что все это значит?
Уголки губ незнакомки, казалось, дрогнули в насмешливой улыбке.
– В далекие, но незабвенные времена, когда люди жили здесь под приветливыми голубыми небесами, и солнце сияло им ярко и ласково, и незамутненные воды рек стремились к живому и могучему отцу-океану, входя в жилище, было принято приветствовать хозяев, а уж затем задавать вопросы.
Краска бросилась в лицо Зорову. Краснел он очень редко, но всегда мучительно. Вот и сейчас щеки его вспыхнули так, что хоть прикуривай.
– Прошу меня простить. Все происходящее настолько удивительно и неожиданно, что я в самом деле позабыл о приличиях (что недопустимо ни для обычного человека, ни тем более для разведчика). Здравствуйте, и мир дому сему.
– Рада приветствовать вас и ваших друзей. Меня зовут Дальвира.
– А меня – Александр, Александр Зоров. – Он склонил голову в полупоклоне. – Со мной Василий Климов и Дэн Ахава. М-м-м…
– Вы, очевидно, хотите узнать, не меня ли видели в колодце? – Дальвира неожиданно рассмеялась – звонко и весело. – Да, это была и я, и не я. Изображение, трехмерный фантом. Разве у вас нет подобных технических возможностей?
– Почему же… есть, – отозвался Зоров автоматически, на уровне почти подсознания отметив это "у вас".
– Тогда вы не должны удивляться.
– Мне показалось, вас тоже кое-что удивило, – сказал Зоров.
Синий огонь в огромных глазах Дальвиры всколыхнулся и затрепетал.
– Значит, вас зовут… Александр Зоров, – медленно проговорила Дальвира, будто не расслышав вопроса. – Странно…
– Что же здесь странного? – поднял брови Зоров.
– По первым слогам получается… Алзор. Да, Алзор.
– Ну и что?
Дальвира запрокинула голову и произнесла речитативом:
– И придет Звездный Оракул, и имя ему будет – Алзор, и все сущее примет его, и он примет сущее, и поведет он за собой братьев и сестер, и проведет их по лезвию меча и острию иглы, и тогда сердце Вселенной сольется с Вечностью…
Словно студеная волна прошла по телу Зорова…
– Что это, Дальвира?
– Древнее пророчество. Очень древнее. Впрочем, будет об этом. Проходите и присаживайтесь на эту скамью, вы и ваши друзья. Кстати, я правильно сказала – друзья? Может, более точно: коллеги? соратники?
– В данном случае верно и то, и другое, и третье. – Зоров улыбнулся, усаживаясь.
И тут же у него екнуло сердце, когда он заметил, что пальцы рук опустившихся рядом Климова и Ахавы сложены в тайном условном знаке "ВНИМАНИЕ! ОПАСНОСТЬ!". Зоров взглядом спросил: в чем дело? Климов незаметно скосил глаза на свой браслет, где, помимо прочего, помещался Индикатор Жизни. Зоров бросил взгляд на свой ИЖ. Две шкалы – радиационная и пси-излучения – показывали фоновые уровни. Но вот нуль-резонатор Росса… его просто зашкалило. Но почему, черт побери, и что это значит? Об этом говорил Корнуэйн… Но что? Надо обязательно вспомнить… или не надо? Надо, но надо – что?! почему мысль постоянно уходит в сторону?!