— Вот и убьют его где-нибудь! — сердито сказал Бен и тут же спохватился. — Я совсем не то хотел сказать. В том смысле, что я этого вам не желаю, но…
— Чего уж там. Разве я сам не знаю? В нашем секторе за прошлый месяц пять вооруженных стычек. Сам видел: он лежит, а во лбу дырка, а лет ему не больше, чем моему Рахибу. — Лимкин громко всхлипнул. — Стопу в мальчишку стрельнуть, что сморкнуться. И из банды просто так не уйдешь, свои же палками забьют. Они там все повязаны, даже говорят по-особенному.
По щекам Слэя Лимкина потянулись две мокрые дорожки.
— Вы извините меня, мистер Мэй, — пробормотал он еле слышно. — Не обращайте внимания.
— Я немного говорю на трэче, — сам не зная зачем, признался Бен.
— А знаете, что такое «халай»? — спросил Лимкин, успокаиваясь.
— Привет или здоро́во, — сказал Бен.
— А-а-а, — потянул Лимкин и добавил уже другим тоном: — Внимательней, мистер Мэй, переходим радиальную.
Они взяли влево, совсем прижавшись к стене дома. Лимкин осторожно огляделся.
— Вроде чисто, — сказал он, делая приглашающий жест.
Они уже почти перешли на противоположный тротуар, когда Бенджамиль ухватил Слэя Лимкина за рукав.
— Постойте-ка, — воскликнул он, изумленно осматриваясь кругом. — Мы здесь уже проходили. Да нет, точно! Вон и светофор без красного стекла!
— Бог с вами, мистер Мэй, — укоризненно сказал Лимкин. — Здесь все перекрестки друг на друга похожи. И половина светофоров без стекол.
Не успел Бен сконфузиться, как Лимкин прошептал: «Стопы!» — и толкнул его вперед. Они добежали до соседнего дома и нырнули в подъезд.
— Т-с-с! — прошипел Лимкин.
Мимо парадной проехала черно-желтая патрульная машина, неторопливо щупая прожектором грязные стены. «Смеркается», — тоскливо подумалось Мэю.
— Пронесло. — Лимкин перевел дух. — Давайте-ка от греха подальше выбираться на ту сторону, эти подъезды должны быть сквозные.
— Далеко еще до тубвея? — спросил Бенджамиль, когда они вышли в темный, уставленный мусорными баками двор.
— Не так чтобы, — уверенно сказал Лимкин. — Километров пять. — И, заметив, что Бен тревожно озирается, указал в просвет между домами: — Видите тот ряд высоток? Как раз за ним трасса. Отсюда ее не видно.
Тяжелые медлительные сумерки черным ядом разливались под подошвы ботинок, заполняя подворотни, и Бен даже не понял, в какой именно момент наступила ночь.
Улочка, на которую они свернули, походила на видение из кошмарного сна. В своей давешней жизни Бенджамиль даже представить себе не мог подобные трущобы. Пустые провалы окон, мусор и тишина. Мертвенный свет редких фонарей вселял в сердце тихую, безнадежную жуть. Корпуса светильников из вечного стекла были разбиты, но люминофорные элементы еще жили своей потаенной жизнью, вырабатывая полувековой ресурс. Спутники шли вдоль тротуара, словно плыли в мутной реке, то выныривая в тусклых световых кругах, то вновь погружаясь в ночной мрак. Даже Лимкин как-то притих. И от этого Бену все больше и больше становилось не по себе.
— Далеко еще? — спросил он, прочистив пересохшее горло.
— Уже рукой подать, — сказал Лимкин и невнятно хихикнул.
— Вы же говорили, километров пять, а мы уж вон сколько идем. — Бен зябко повел плечами.
— Это по прямой пять, — объяснил Лимкин терпеливо. — А мы по кривой. — Он снова хихикнул. — Вы не беспокойтесь, мистер Мэй, совсем скоро вы будете в своем аутсайде кофеек попивать, соевый. Я тоже кофеек люблю. Вот раньше, когда работал на дерьмолитейной фабрике, всегда себе кофеек брал. Я ведь, мистер Мэй, следил за упаковкой готовой продукции, должность ничего себе. Восемь недоумков подо мной ходили, а я им указывал. Почти что десятник. — Лимкин вздохнул. — Я в рабочие менеджеры метил, статус «квалифи» у меня считайте, что был. Я уже жилье в белом буфере подыскивал, а оттуда и до делового кольца недалеко. Верно, мистер Мэй? Только в корпорации по-другому решили: как родилась у нас с женой Ребекка, меня с фабрики сразу и выкинули. Говорят: демографические санкции! А без работы в хорошем районе не удержишься, пришлось нам с детишками вместо белого буфера сюда перебираться, на самую окраину. Теперь чем дальше, тем хуже.
Лимкин громко всхлипнул.
— Вы же говорили, что у вас нашли синдром Патча? — осторожно спросил Бен.
— Ишь вы какой памятливый! — сказал Лимкин, сразу успокаиваясь. — Синдром детя́м не помеха.