Глава 1. Понятие «Агартха» на Востоке
В посмертной работе Сент-Ива д'Альвейдры, называемой «Миссия Индии», которая была опубликована в 1910 г.[36], содержится описание таинственного священного центра, называемого «Агартха». Многие читатели книги должны были полагать, что это был рассказ о вещах воображаемых, в некотором роде фантастика, которая не имеет отношения к реальности. Действительно, если воспринимать это совершенно буквально, то были в данном повествовании невероятные вещи, которые для того, кто привязан к внешнему обличью, могли бы оправдать подобную оценку. И несомненно, у Сент-Ива были достаточные основания, чтобы самому не обнародовать данного труда, который он писал в течение очень долгого времени и который в действительности не был доведен до конца. Кроме того, тогда в Европе еще не было ни одного упоминания ни об Агартхе, ни о ее властителе Брахматме. Они упоминались только у отнюдь не слишком серьезного автора Ауи Жакольо[37], на которого нельзя было сослаться как на авторитет. С нашей стороны нам представляется, что данный автор слышал разговоры об этих предметах во время своего пребывания в Индии, но, как и все остальное, он преподал их в присущей ему, явно фантастической манере.
Однако в 1924 г. появился новый и довольно неожиданный факт: книга под заголовком «Звери, люди и боги», в которой М. Фердинанд Оссендовски повествует о перипетиях своего бурного путешествия по Центральной Азии, предпринятого им в 1920 и 1921 гг., содержит, и особенно в своей последней части, рассказы почти идентичные тем, которые приводятся у Сент-Ива. И шум, возникший вокруг этой книги, по нашему мнению, дает благоприятную возможность нарушить молчание по данному вопросу об Агартхе.
Естественно, скептические и неблагожелательные умы не преминули обвинить М. Оссендовски в неприкрытом, примитивном плагиате у Сент-Ива и отметить на основе данного утверждения все совпадающие отрывки в обеих работах. Действительно, в них содержится большое количество отрывков, сходство между которыми вплоть до деталей является подозрительным. И в первую очередь это то, что может показаться наиболее невероятным у самого Сент-Ива. Мы имеем в виду утверждение о существовании подземного мира, простирающего повсюду свои ответвления, как под континентами, так даже и под океанами, посредством которых осуществляется невидимое сообщение между всеми областями земли. Впрочем, М. Оссендовски не берет на себя ответственность за данное утверждение, более того, он заявляет, что не имеет никакого мнения по этому поводу. Наоборот, он предписывает данную информацию различным лицам, с которыми он встречался во время своего путешествия. Кроме того, в наиболее странных местах есть отрывок, в котором «Царь Мира» показан перед могилой своего предшественника, и в данном отрывке затрагивается проблема о происхождении цыган, которые когда-то проживали в Агартхе[38], а также многие другие вопросы. Сент-Ив говорит, что существуют мгновения во время подземного празднования «Космических мистерий», когда останавливаются путники, идущие по пустыням, где даже животные пребывают в молчании[39]. М. Оссендовски утверждает, что и он сам присутствовал во время одного из таких эпизодов всеобщего сосредоточения. И, самое главное, как странное совпадение существует история об одном острове, исчезнувшем в настоящее время, где жили странные люди и животные: Сент-Ив приводит краткое описание кругосветного путешествия Ямбула из Диодора Сицилийского, тогда как М. Оссендовски говорит о путешествии одного древнего буддиста из Непала, и между тем их описания очень мало отличаются друг от друга. Если действительно существуют две версии этой истории, происходящие из источников, весьма удаленных друг от друга, то было бы интересно их отыскать и провести тщательное сравнение.
Нам необходимо указать на эти совпадения, но также мы считаем своим долгом сказать, что они ни в малейшей мере не убеждают нас в действительности плагиата. Впрочем, мы не намерены здесь вдаваться в дискуссию, которая, по сути, представляет лишь вторичный интерес. Независимо от свидетельств, на которые нам указал сам М. Оссендовски, по другим независимым источникам нам известно, что подобного жанра повествования, о которых идет речь, являются вполне обычными в Монголии и во всей Центральной Азии. Добавим к тому же, что подобные примеры существуют в традициях почти всех народов. С другой стороны, если М. Оссендовски даже и скопировал частично «Миссию Индии», тем не менее не слишком понятно, почему он опустил некоторые эффектные отрывки и почему он изменил форму некоторых слов и писал, например, Agharti вместо Agartta. Напротив, это великолепно объясняется, если он получил из монгольского источника информацию, которая у Сент-Ива происходит из индийского источника (так как нам известно, что у него были отношения по крайней мере с двумя индусами[40]). Более того, мы не понимаем, почему он использовал для обозначения главы священной иерархии титул «Царь Мира», который вообще не встречается у Сент-Ива. Даже если придется допустить, что существуют некоторые заимствования, тем не менее остается не меньше таких мест, где М. Оссендовски говорит временами о предметах, не имеющих эквивалентов в «Миссии Индии», и которые он, конечно, не мог выдумать полностью. Более того, его больше интересовала политика, чем идеи и доктрины, и потому он игнорировал все, что имеет отношение к эзотеризму. Он был явно неспособен сам понять точное значение этих фактов. Такова, к примеру, история о черном камне, который некогда был послан «Царем Мира» Далай-Ламе и позже был перевезен в Ургу в Монголии и который исчез приблизительно сто лет тому назад[41]. А ведь во многих традициях «черные камни» играют важную роль, начиная с камня, который является символом Кибелы, и заканчивая тем который помещен в Kaabah в Мекке[42]. Вот еще один пример: Bogdo-Khan, или «Живой Будда», который обитает в Урге, хранит среди других реликвий кольцо Чингисхана, на котором выгравирована swastika, и кожаную пластинку с печатью «Царя Мира». Похоже, что М. Оссендовски мог видеть только первый из этих двух объектов, но ему было бы довольно трудно придумать существование второго: ведь, наверное, гораздо естественней ему пришло бы на ум говорить здесь о золотой пластине.
Этих нескольких предварительных замечаний достаточно для наших намерений, так как мы совершенно не собираемся вдаваться ни в какую полемику и в личные вопросы. Если мы и цитируем М. Оссендовски и даже Сент-Ива, то это лишь потому, что излагаемое ими может служить отправной точкой для соображений, которые никак не связаны с тем, что можно думать об одном или о другом, и значение которых выходит за пределы их индивидуальностей как таковых, так же как оно не связано и с нашей личностью, что в данном случае никак нельзя считать преимуществом. У нас нет ни малейшего желания заняться по поводу этих произведений более или менее бессмысленной «критикой текстов». Хотелось бы, напротив, указать на некоторые факты, которые, насколько нам известно, пока еще нигде не приводились и которые могут в определенной степени помочь прояснить то, что М. Оссендовски называет «тайной тайн»[43].
Глава 2. Царство и священство
Титул «Царь Мира», который понимается в наиболее высоком, наиболее полном и в то же самое время наиболее строгом смысле этого слова, по сути относится к Manu, основному и универсальному Законодателю, имя которого встречается в разных формах у большого числа древних народов. Вспомним хотя бы по этому поводу Mina или Menés у египтян, Menw у кельтов и Minos у греков[44]. Имя это, однако, ни в коей мере не указывает на историческое лицо, более или менее легендарное. В действительности оно описывает некий принцип, Космический Разум, который отражает Свет чистого духа и формулирует Закон (Dharma), присущий условиям нашего мира или нашему циклу существования. Одновременно он является архетипом человека, когда тот рассматривается отдельно, как мыслящее существо (на санскрите manava).
38
Мы должны сказать по этому поводу, что существование народов, «несущих проклятие», из которых наиболее ярким примером являются цыгане, в действительности представляет собой таинственное явление, требующее очень внимательного изучения.
39
Д-р Артуро Регини указал нам, что это может иметь некоторую связь с timor panicus или «паническим страхом» у древних. Это сопоставление представляется нам действительно чрезвычайно правдоподобным.
40
Противники М. Оссендовски тот же самый факт объясняют, утверждая, что у него в руках был русский перевод «Миссии Индии», существование которого является более чем проблематичным, так как даже наследники Сент-Ива ничего о нем не знают. М. Оссендовски также упрекали в том, что он пишет Om, тогда как Сент-Ив писал Aum. И если Aum представляет собой отражение сакрального звука, разложенного на составляющие элементы, то Om между тем является правильной транскрипцией, которая соответствует действительному произношению в том виде, в котором оно бытует как в Индии, так и в Тибете и Монголии. Эта деталь является достаточной, чтобы дать возможность оценить компетентность некоторых критиков.
41
М. Оссендовски, который не понимает, что речь идет об аэролите, пытается объяснить такие явления, как появление знаков на его поверхности, предполагая, что это была своего рода грифельная доска.
42
Можно также провести любопытную параллель с lapsit exillis, камнем, упавшим с неба и на котором надписи также появились в определенных обстоятельствах, который идентифицируется с Граалем по версии, Грааль в конечном счете переносится в «царство отца Иоанна», некоторыми полностью уподобляющееся Монголии, хотя, впрочем, никакая географическая локализация не может здесь пониматься буквально (ср. Эзотеризм Данте. 1957. С. 35–36).
43
Мы были чрезвычайно удивлены, узнав недавно, что некоторые личности пытались представить данную книгу в качестве «свидетельства» в пользу персонала, о существовании которого во время написания данной книги мы не имели ни малейшего представления. Мы с полной категоричностью желаем опровергнуть все утверждения подобного рода, независимо, откуда они происходят, так как для нас речь идет исключительно об изложении данных, связанных с традиционным символизмом и не имеющих ничего общего с какой бы то ни было «персонификацией».
44
У греков Minos был одновременно Законодателем у живых и судьей у мертвых. В индийской традиции эти две функции принадлежали соответственно Manu и Yama, которые, впрочем, изображались как два брата-близнеца, что говорит о раздвоении единого принципа, рассматриваемого в двух различных аспектах.