Этим заявлением он меня заинтриговал. Мне было очень любопытно узнать побольше.
— Чтобы создать синсемиллу, надо плохо с ней обращаться. Необходимо жестко ее ограничивать. Не поливать. Не кормить. Не уговаривать. Не делать ничего, что было бы ей приятно. Она хочет, чтобы ее обидели. Когда она практически вся высохнет и уже почти умрет, лишенная всего, что необходимо для жизни, вот тут-то и начинается потеха. Самое время, чтобы начинать мучить. Вот когда пора брать ее тело и гнуть в бараний рог. Не ломать, но гнуть до предела. Вроде как душить, но не до смерти. Это требует практики, и, отрабатывая метод, можно потерять несколько растений. Но, попрактиковавшись, вы с легкостью найдете этот самый предел.
— Зачем вы все это делаете?
— Чтоб заставить ее почувствовать, что она умирает, не давая ей умереть по-настоящему. Мучить ее.
— Звучит тошнотворно.
— Прекрасно. Только лишь когда она подумает, что умирает, на ней появляются цветы. Большие, сочные цветы, жаждущие, чтобы их опылили. Словно последний вздох при родах. Последняя попытка сохранить гены и передать их потомкам. — Армандо в пальцах растер смолистую почку-бутон и передал ее мне. — Чувствуешь, до чего липкая? Цветы умирающего растения становятся крупнее, пытаясь привлечь опылителей. Они становятся все более липкими в надежде удержать каждую крошку пыльцы. Знакомо?
— Нет.
— Она в отчаянии. Прямо как ты. Она сделает все, чтобы ее оплодотворили.
— Я не собираюсь что-либо делать, чтобы меня оплодотворили.
— Ты впустила Эксли в свое тело.
Я недобро на него посмотрела.
— Когда цветы достигают максимальных размеров, получается самая сильная синсемилла. Она получается из женской конопли, которая, даже умирая, страстно желает какое-нибудь мужское растение. Синсемилла создана из чисто сексуального желания. Поэтому-то это растение женской сексуальности. Лично я люблю наблюдать, как она ждет. Она ждет и ждет самца. Надеется и ждет. Все шире раскидывает листья, обнажая липкие бутоны, которые становятся день ото дня более зрелыми и крупными. Это просто потрясающе. И самое время курить.
Армандо раскрыл листья ближайшего к нему растения и слегка потер липкую почку пальцами. Я присела на камень, который, похоже, лежал здесь как раз для этого, и сжала колени.
— Вы когда-нибудь позволите ей заняться сексом?
— Никогда. Я ни в коем случае не разрешу ей заняться сексом, — засмеялся Армандо. — Сексуальное удовлетворение полностью уничтожит ее силу.
Мне показалось, что я — летящая пыльца, попадающая на липкие почки всех этих бедняжек. Я бы голая пробежала по всему саду и разрушила весь этот урожай. Я бы лично удовлетворила все растения. Я бы заставила весь этот проклятый сад содрогнуться от оргазма.
— «Синсемилла» означает «без семян». Она такая могущественная, потому что вся ее энергия уходит в почки, а не в плоды. Бессеменная, то есть бесплодная, женщина значительно сильнее, чем оплодотворенная. Вспомни об этом в следующий раз, когда задумаешь сделать что-нибудь. Сделай это прежде, чем займешься сексом. Прежде, чем некий самец посеет свои семена, удовлетворяя тебя и полностью лишая энергии.
— Я не растение марихуаны.
— Учись, где только можно.
В саду я повсюду ощущала запах секса. Эти гигантские, лениво покачивающиеся, сексуально возбужденные садовые растения были совершенно потрясающими.
— Все эти бедные страдающие женщины мечтают, чтобы их трахнули. Только подумай обо всей этой энергии. Всей нереализованной сексуальной энергии.
— Что сделают с этими растениями?
— Создадут синсемиллу! Удивительную смолу-камедь, которая принесет наслаждение и восхитительные видения миллионам людей. А также уменьшит боль некоторых страждущих. У тебя ведь некоторое время не было секса. Что ты собираешься делать со своим нереализованным сексуальным желанием, Лила? Может, однажды создашь что-нибудь прекрасное. Что-нибудь, что принесет радость многим людям, совсем как синсемилла. А может, выяснишь, что ты хоть на одну десятую так же талантлива, как сексуально озабоченная трава в этом саду.
Я повернулась к кассирше, испытывая одновременно благоговение и ненависть к ее саду.
— Как вам удается не допускать опыления?
На этот раз она прекрасно поняла мой английский.
— Matando a los muchos. (Убиваю самцов.) — Она просто констатировала факт.
— Или кастрирует, — добавил Арманда. — Но надо быть очень осторожным. Если не истребить мужские растения на милю отсюда, крошка пыльцы может попасть в поток воздуха и весь урожай пропадет.
— А как отличить мужские и женские растения?
— Мужские растения имеют два яйца, прости меня за грубость, растущие на стволе. Они открываются, чтобы оплодотворить пестик на женских растениях. Единственный способ избежать этого — отрезать яйца на всех мужских растениях.
Армандо начал рассеянно и бездумно поглаживать один из смолистых бутонов на ближайшем к нему растении.
— Что произойдет, если все же образуются плоды? Траву можно курить?
— Можно, но вскоре она умрет. Ее жизненная функция полностью выполнена. Неоплодотворенная, она долгое время остается цветущей и сексуально активной, способной произвести в изобилии синсемиллы. В некотором смысле неопыленное растение более женственно.
— Querria usted probar un poco? — спросила кассирша.
— Она хочет знать, хочешь ли ты попробовать немногое синсемиллы?
Я была в некотором сомнении насчет того, чтобы впускать в себя страдающую женщину, даже если это всего лишь растение, но я слишком любопытна, чтобы отказываться.
Мы пошли к дому кассирши, который оказался просто лачугой, правда выкрашенной в прекрасный голубой цвет. Внутри все было ярко-зеленым и сплетено из листьев. Столешница из бамбуковой соломы, а пол и маты на полу, которые раскладывались как кровати, были сделаны из чего-то, что выглядело как пальмовые ветки, сшитые вместе нитками. На зеленом мате дремал великолепный черный лабрадор.
— Большая часть мебели обновляется каждый день.
Я подошла к собаке, чтобы ее погладить.
— Ее зовут Меллори, — сказала кассирша на раздражающе превосходном английском.
— Она назвала собаку в честь Меллори из «Прирожденных убийц» Оливера Стоуна, — сказал Армандо. — Это ее любимый фильм.
Меня безмерно взволновало, что кассирша знает фильм Оливера Стоуна. Я села и стала наблюдать, как она проворно выдавливает смолистое вещество из почек марихуаны и заворачивает его в мексиканскую банкноту.
— На удачу. Она объединяет дух денег с духом растения, чтобы они вместе принесли ей хороший урожай наличных.
— Она наркоторговец?
— Она продает синсемиллу, владеет рынком, всеми этими мандрагорами и многими другими растениями. Занимается целебными растениями и имеет дело только с людьми, которые знают, как их правильно использовать.
Я прислонилась к стене. Мат из конопли и стена за спиной были удивительно удобными.
— Каждый дюйм ее дома создан для комфорта. Стены и пол эргономически правильны и прекрасно подходят для человеческого тела. Поверь мне, когда надо будет уходить, тебе не захочется покидать этот дом. Никому не хочется.
Мы немного покурили замечательную, сладкую женскую синсемиллу кассирши, и я погрузилась в дремотно счастливую дымку, опершись об анатомически совершенную стену.
— Вставай, — сказал Армандо. — Пора идти выкапывать корни мандрагоры.
— Но мне здесь так хорошо. — Я не хотела говорить, что чувствую чертовски сильное желание.
— Это из-за синсемиллы. Она внутри тебя, и нельзя позволить, чтобы это ощущение было потрачено впустую. Пошли. Нам пора.
Кассирша обвязала вокруг шеи Меллори веревку, и вчетвером мы перешли дорогу, которая вела к рынку, и спустились в подвал. К тому времени я уже попривыкла к крутым ступенькам, но была ошарашена тем, что увидела внизу. Все мандрагоры ярко светились.