Странно.
Теперь это странно и неловко.
Официантка уходит, и Райк говорит: — Объясни.
Ло показывает на Роуз, Лили, Коннора и меня.
— Эти четверо могут всё ещё пить. То, что я не пью, не значит, что я не могу справиться с видом алкоголя. Я знаю, что недавно облажался, но я не хочу, чтобы мне напоминали об этом об этом сегодня. Я хочу доказать себе, что могу быть окружен этим, — он жестом показывает на рюмки своим ножом. — А теперь пейте — не ты, — он направляет свой нож на Райка. — Но все остальные, берите рюмки. Отпразднуем мой двадцать четвертый год в этом мире. Уверен, я повлиял на многих людей в лучшую сторону.
Он сверкнул сухой улыбкой.
Райк обдумывает это в течение секунды, прежде чем кивнуть.
— Хорошо.
— Мне понравилась твоя речь, — говорю я Ло, протягивая руку за первой рюмкой, чтобы снять напряжение. Это немного помогает, но Лили и Роуз остаются на месте.
Роуз и Коннор устраивают что-то вроде конкурса взглядов.
— Хватит читать мысли друг друга, — говорит Ло. — Это жутко.
Я облизываю бок своей руки.
— Сегодня Хэллоуин.
Райк передает мне солонку, и я скрещиваю ноги под попой, садясь за стол чуть выше. Сыплю немного соли на влажную часть кожи.
— Лил, — говорит Ло, собираясь подтащить к себе поднос с рюмками.
Она качает головой.
— Мне не хочется пить.
Он хмурится.
— Ты уверена? — его голос с ней мягче. — Может, тогда выпьешь пива?
— Нет, думаю, я лучше выпью воды.
Она не очень любит пить, поэтому я не удивлена, что она отклонила предложение. Во время семейных мероприятий она предпочитает безалкогольные напитки, в то время как Роуз пьет мимозу, белое вино и грязный мартини.
Коннор отрывает взгляд от жены и берет две рюмки для них. Затем он говорит что-то по-французски, чего я не могу понять.
Я бы хотела, чтобы Райк перевёл мне, но мы слишком близко ко всем остальным. Было бы слишком очевидно, что он понимает язык. Он делает вид, что не подслушивает, и ест тако с курицей одновременно с Ло. Неудивительно, что ему удалось скрыть своё свободное владение французским.
Я едва могу сказать, что он вообще слушает.
51. Райк Мэдоуз
Я кладу ещё сальсы в тако, пока Роуз смотрит на Коннора, а он смотрит в ответ с вызовом. Они обычно странные, но сейчас они ведут себя очень, очень, блять, странно.
Он говорит: — Buvez avec moi.
Выпей со мной.
Её ноздри раздуваются, а глаза опускаются на текилу. Она выхватывает рюмку, не отступая, и подносит её ко рту.
Я кусаю тако, и когда я смотрю на них, замечаю, что челюсть Коннора сжалась, его взгляд потемнел. Мне кажется, что они играют в рискованную игру. Как тогда, когда я был в баре с Ло, в Париже. Я чувствую сходство между той ситуацией и этой, но мой разум едва успевает сложить эти факты воедино.
Роуз подносит рюмку к губам. Коннор хватает её за запястье и заставляет опустить руку, текила расплескивается, когда рюмка ударяется о стол.
Ло хмуривает брови, держа в руках тако с курицей.
— Какого черта?
Дэйзи замирает, в её руке лайм.
Коннор сурово смотрит на Роуз.
— Vous êtes allée assez loin.
Ты уже достаточно далеко зашла.
Её глаза пронзают его.
Коннор качает головой.
— Dites-le tout simplement.
Просто скажи это.
Она резко вдыхает.
— Ne faites pas ça.
Не надо.
Коннор приближается к ней, и она, на удивление, не отстраняется. Он прикладывает свою ладонь к её лицу, его большой палец гладит её щеку, и он говорит: — Vous n’avez rien à craindre.
Тебе нечего бояться.
Она пытается взглянуть на нас, но он принуждает её смотреть прямо на него, заставляя её встретиться лицом к лицу с тем, что она скрывала.
Роуз трудно сдаться и позволить ему выиграть эту долгую, затянувшуюся игру. Её глаза смотрят на пролитую текилу, и он кладет руку сверху, говоря ей нет. Я доедаю тако и беру свою воду, делая большой глоток.
Коннор зажимает её подбородок между пальцами и говорит: — Vous êtes enceinte.
Ты беременна.
Я выплевываю свою воду.
Вот так. Одно слово. Enceinte. И моё прикрытие раскрыто.
Ебаный в рот.
Они оба поворачивают головы, чтобы посмотреть на меня. Ради всего святого — мой брат таращится так, будто у меня выросли рога, а Лили может ловить мух своим разинутым ртом.
Глаза Коннора продолжают темнеть, выражение его лица настолько редкое, что моя шея начинает неприятно нагреваться.
— Почему ты, блядь, так на меня смотришь? — спрашиваю я защищаясь, отступая назад. Мои усилия бесполезны. Это Коннор Кобальт. Если мой брат догадался, что я понял их разговор, то он уж точно понял.
— Vous savez pourquoi.
Ты знаешь, почему.
Он продолжает качать головой, будто не может в это поверить. Может, он расстроен, что где-то ошибся. Что он недооценил. Что я годами подслушивал его диалоги. Всё вышеперечисленное, ещё раз.
Мои мышцы напрягаются, и Дэйзи кладет руку на мою ногу под столом, чтобы утешить. Я переплетаю её пальцы со своими, а затем киваю Коннору.
— Тебе следует меньше зацикливаться на мне и больше, блядь, беспокоиться о своей беременной жене, которая чуть не выпила шот текилы, чтобы, блядь, доказать что-то.
— Что? — говорит Ло. Он откидывается назад, как будто в него только что ворвался ураган.
Роуз свирепо смотрит на меня.
— Иди снова подавись своей водой.
Это оскорбление обычно предназначено для Ло.
Я показываю её средний палец, и она делает то же самое в ответ, что является ужасным, мать его, контраргументом среднему пальцу. Я же не спрашиваю её, умеет ли она это делать, так же как и я.