— Райк, это серьезно.
— Ты думаешь, я этого, блять, не знаю? — рычу себе под нос. Оглядываюсь на Ло, который смотрит на нас, но он ничего не говорит, так что мы с Коннором закрываем тему.
Ло протягивает Дэйзи бутылку воды. Она сидит, облокотившись на спинку кровати, и пьёт маленькими глотками воду.
— Как часто с тобой такое происходит? — спрашивает мой брат.
— Не так часто, — Дэйзи трет глаза ладонью. — Это был просто кошмар.
— Самый умный парень в этой чертовой комнате так не считает.
— В мире, — поправляет его Коннор, не показывая свой гнев моему брату. — Быть умнее вас троих не так уж сложно, — он делает паузу. — Без обид.
— Я чертовски оскорблён, — возражаю я.
— Ой, извини, — категорично говорит он. — Мне плевать на твои чувства.
Ло бросает на нас взгляд: — Сейчас не самое время для пререканий, — он забирает бутылку у Дэйзи, когда она заканчивает пить. — Ты собираешься что-то делать со своими ночными кошмарами или как это там называется, или ты надеешься, что они исчезнут волшебным образом?
Дэйзи слабо улыбается.
— Волшебным образом, — отвечает она. — Я проконсультировалась с тремя голубыми феями и Динь-Динь. Думаю, они все решат.
Ло сердито смотрит.
— Шучу, — говорит ему Дэйзи. — Я ходила к доктору. И сегодня было не так все плохо. Думаю, из-за того, что произошло недавно на показе, в моей голове все пошло наперекосяк, — она преуменьшает серьезность своей болезни. И в этот момент я бы ей поверил.
Я знаю, что Ло ей верит.
А Коннор нет.
Факты, о которых он сейчас узнал, не соответствуют ее словам, и он совсем не попадается на ее сладкий голос и яркую улыбку. Мы несколько раз с ним говорили насчет депрессии Дэйзи и обсуждали, нужно ли ей сходить к врачу. Он может поставить диагноз людям, но поднимает эту тему только тогда, когда сам этого хочет.
Дэйзи кладет голову на деревянную спинку кровати, ее конечности лежат, словно она только что пробежала марафон, ее футболка покрыта пятнами пота. Я вижу, как ее ногу сводит судорога, как напрягается ее икроножная мышца, и Дэйзи морщась, прижимает ногу к себе и начинает массировать ее сама.
Обычно, это делаю я.
Но я стою около кровати, готовый признаться во всем прямо сейчас. Я просто хочу держать ее в своих руках. И даже если я раскрою своему брату правду, я знаю, что он вышвырнет меня из комнаты, бросит мне в лицо сумку и скажет лететь обратно в Америку.
Как он говорил прежде: он впустил меня в свою жизнь, а я, как хищник, набросился на младшую сестру его девушки.
В мои намерения это совсем не входило.
Конечно, я хочу трахнуть ее. Но то, что между нами происходит — гораздо больше этого. И всегда это было нечто большее.
Я молча стою и тру свою челюсть, из меня и так многое сегодня вытянули. Если я поступлю правильно по отношению к ней, я предам его. Есть ли хоть какой-то способ двигаться дальше из этой ситуации, или единственное, что остается — решить проблему с братом?
Не знаю, готов ли я к чертовой буре.
Я просто хочу забыть все, что происходило между нами, но я задаюсь вопросом: кто все это время был сильным братом.
Ло противостоял нашему отцу. Он разобрался со своими чувствами. Он восстановил с ним отношения, пытаясь остаться трезвым.
Я единственный не могу справиться.
Возможно, черт возьми, это следует изменить.
23. Дэйзи Кэллоуэй
— Райк, почему у тебя разбита губа?
Я окружена папарацци и вспышками камер. Майки в своих шортах-бермудах стоит передо мной, вытянув руку вперёд. Райк хватает меня за плечо, направляя в сторону стеклянных дверей отеля.
— Ты подрался с бывшим Дэйзи?
— Райк, тебя ударил твой брат?
— Что произошло?
Они каждый раз спрашивают одни и те же вопросы, и каждый раз Райк на них не отвечает. В момент удара на моем большом пальце было кольцо, так что у Райка на скуле образовался синяк. Хотела бы я отмотать время назад, встряхнуть своё полусонное тело и сказать себе: «прекрати пугаться».
Я и раньше била его во время моих кошмаров, но не настолько сильно.
Как только мы входим в святое место — отель — весь шум затихает. Майки поворачивается ко мне: — Я пойду возьму еды, прежде чем закроется буфет. Но для начала я провожу тебя до комнаты ради безопасности.
— Ты можешь пойти поесть, — говорит ему Райк. — Я присмотрю за ней.
Майки смотрит на меня для подтверждения, поскольку, технически, я его босс.
— Иди, — говорю ему. — Скушай что-нибудь вкусненькое за меня.
— Кальмаров, — он потирает свой живот, показывая как он голоден.
Сейчас это действительно звучит вкусно.
— Эй, не заходите внутрь, — кричит портье гостиницы человеку с камерой, который пытается открыть дверь. Папарацци прижимают объективы к тонированному стеклу, все еще пытаясь нас сфотографировать.
— Нам лучше уйти, — говорю я. Майки от нас отходит, и мы ждем лифт в лобби гостиницы.
Райк смотрит, как Майки исчезает из виду, затем кивает мне: — Хорошо, что он здесь, даже несмотря на то, что большую часть времени он за тобой не поспевает.
Камера вспыхивает у меня перед глазами, за объективом находится большое тело. Мое сердце выпрыгивает из груди, пока я моргаю. Я оглядываюсь в поисках камеры, но вокруг нас нет никого, кроме людей с чемоданами.
— Дэйзи, — говорит Райк. Он держит мое лицо, направляя его так, чтобы я посмотрела ему в глаза.
На моем лбу появляются капельки пота.
— Этого не было на самом деле, — шепчу я. Вспышка была только в моей голове.
Райк смотрит на меня с ещё большим беспокойством: — Что ты видела?
Делаю глубокий вдох. Это случалось со мной раньше.
— Думаю, это тот момент, когда фотограф ворвался в мою комнату, — данный инцидент произошел, когда у меня ещё не было Майки, когда мы все вшестером жили вместе в Филадельфии какое-то время. Тогда на нас сосредоточилось ещё более пристальное внимание СМИ, и за наши фотографии могли отдать кругленькую сумму.