— Так вы повесили ярлык на ваши отношения?
Я киваю: — Да, это так.
Мои ноздри раздуваются, когда я пытаюсь сдержать свои эмоции. Она сейчас находится в чертовой палате, возможно борется за свою жизнь. Где я ошибся, что в результате она оказалась там? Где я облажался?
Иногда я задаюсь вопросом, какой бы была моя жизнь, если бы я решил не общаться с моим братом. Если бы я решил не вынимать голову из песка.
Моя мама никогда бы не узнала о зависимости Лили.
Об этом бы не трубил весь гребаный мир.
Не было бы внимания со стороны СМИ.
Дэйзи бы спокойно спала.
Лили бы не переживала постоянный стыд.
И никто бы не мог увидеть сексуальную жизнь Коннора и Роуз в Интернете.
Что касается моего брата — думаю, он все так же бы пил.
Я делаю глубокий вдох, этой ночью на мои плечи свалилось ещё больше сожаления, чем я привык выносить.
— Я не всегда поступал правильно, Коннор, — начинаю я. — Я не идеален. Но я так сильно стараюсь присматривать за ней и моим братом. И если я причиняю им боль, то тебе нужно об этом мне сказать прямо сейчас, — я встречаюсь с ним взглядом — никакого притворства. Никаких шуток, — наши тела напряжены, что тяжело дышать. И от всей своей гребаной души я говорю: — Я не хочу разрушить чью-то жизнь своим присутствием. Это никогда не входило в мои намерения.
Коннор издаёт измученный смешок, и слезы появляются у него на глазах.
— Райк... — он качает головой и трёт свои губы. Он опускает свою руку. — Ты пробежал с ней на руках почти пять километров. Рождение твоего брата стало причиной развода твоих родителей, и все же ты отдаёшь большую часть своего времени и энергии, чтобы помочь ему оставаться трезвым. Как ты вообще можешь думать, что ты причиняешь им боль? То, что ты сделал для них, не что иное, как героизм, и если ты этого не видишь, то ты слеп, мой друг.
Горячая слеза скатывается по моей щеке.
Я так чертовски устал быть одиноким. Я боялся, что Коннор скажет мне убираться нахрен. И это бы означало возвращение к жизни, в которой я себя больше не вижу. Дэйзи все изменила. Из-за неё мне стало комфортно делить с кем-то свою жизнь, быть счастливым в компании других. Мое одинокое будущее выглядит мрачным. Но мое будущее вместе с моим братом, моими друзьями, с ней — нет ничего ярче этого.
Она — солнце. Я — тьма.
И если она уйдёт, я могу распрощаться со светом навсегда.
И я знаю, без Дэйзи я никогда не увижу его вновь.
27. Дэйзи Кэллоуэй
Я открываю глаза и не понимаю, где нахожусь. Медленно моргаю: перед глазами все размыто, мне сложно сфокусироваться. Ощущаю тяжесть в руках и ногах. Мой мозг пока успел обработать мои проблемы только на физическом уровне — чувство легкости в голове, онемение лица и покалывание в пальцах.
Сначала мне удаётся различить тени, светлые и тёмные. Фигура какого-то человека поднимается со стула и подходит ближе ко мне.
Я не просыпаюсь от ночного кошмара.
Что кажется совсем другим.
Пытаюсь вспомнить последние события, последний образ, который я видела прежде, чем упасть.
Но вспомнить мне не удаётся так легко, как я надеялась. В голове все так размыто.
К счастью, я могу все слышать.
— Дэйзи, — раздаётся знакомый глубокий голос, резкий, но полный серьезного беспокойства. — Ты меня слышишь?
Я пытаюсь кивнуть головой. Думаю, что я киваю. Моргаю пару раз, и мое зрение проясняется. Райк стоит около больничной койки. Где я лежу. Но я стараюсь сфокусировать своё внимание на его лице, царапинах на его щеках, синяках около глаз и на подбородке. Я вижу швы на его брови.
— Райк, — хрипло шепчу я.
Слезы наворачиваются на мои глаза. Никогда прежде я не видела Райка таким побитым. Я инстинктивно подношу руку ко рту, чтобы скрыть эмоции, но движение руки тянет за собой стойку с капельницей. Я опускаю взгляд, чтобы посмотреть, что происходит. Трубки тянутся от верхней части моей руки вниз по моему телу к коленям, а затем к капельнице.
Райк садится на край кровати, прямо у моих ног. Он их поглаживает, несмотря на то, что они покрыты светло-голубым одеялом.
— Хочешь воды? — он, как и я, переполнен эмоциями. Его черты лица напрягаются, чтобы скрыть бурлящие эмоции внутри него.
Я качаю головой.
— Ты можешь... подойти поближе? — тянусь за его рукой, но хватаю лишь воздух. Я пытаюсь сесть на кровати, чтобы видеть его получше, но все мое тело болит, словно меня сбил грузовик. Это так? Может я нечаянно выбежала на дорогу? Пожалуйста, скажите мне, что я не сделала ничего такого глупого, из-за чего Райк тоже пострадал.
Я начинаю плакать, в ужасе от того, что могло произойти.
— Дэйзи, не плачь, — говорит он мне. — Мы справимся с этим.
Мы. Я фокусирую своё внимание на этом местоимении, пока он нажимает кнопку на пульте управления. Кровать со скрипом поднимает меня в сидячее положение. А затем Райк подходит ближе ко мне и останавливается у бедра.
Я выдыхаю, чтобы остановить поток слез, и потом поднимаю руку и провожу пальцами по его щеке. Он наблюдает за мной, пока я трогаю его раны дрожащей рукой. Затем мой взгляд останавливается на швах на его лице.
— Твоя бровь...
— Все в порядке, — он сжимает мое запястье, чтобы я не смогла до неё дотронуться.
— Останется шрам, — бормочу я.
Его лицо почти кривится. Но затем он начинает быстро качать головой.
— Мне плевать.
Я слабо улыбаюсь, но от этого мне становится больно. Почему мне больно? Улыбка исчезает с моего лица.
— Что произошло? — спрашиваю я.
Он сглатывает: — Ты не помнишь?
— Нет, — выдыхаю я. — Я... я сделала что-то глупое? Ты не... ты же не прыгнул за мной на дорогу, да? — тот факт, что это могло случиться, показывает меня не в лучшем свете. Я могу совершать бездумные и эгоистичные поступки, когда хочу жить на полную. И мне всегда нравилось, что Райк меня не останавливал.