— Нет, Питер, спасибо, — я стараюсь, чтобы в моем голосе прозвучала окончательная точка в этом вопросе.
— Значит, ты можешь поделиться со мной своим счастьем, а я не могу поделиться с тобой даже деньгами? Круто, Пипс.
— Питер, я имела в виду совсем другое. Ты сейчас без работы, тебе предстоит судебное разбирательство, и я не хочу брать деньги, которые могут понадобиться тебе самому.
— Нет, ты делаешь это не поэтому. Так же, как не поэтому не сказала мне о беременности.
Я замираю. До сих пор мы не затрагивали эту тему.
— Да? И что бы ты сделал, если бы я тебе сказала?
— Я не знаю, что бы я сделал, но я имел право знать.
— О, я не сомневаюсь в том, что ты прекрасно знаешь свои права. Так чтобы ты сделал, скажи? Дал бы мне денег на аборт? Объяснил, что не готов взять на себя такую ответственность? Или, может, просто послал куда подальше?!
Он обнимает меня, хотя я вырываюсь, крепко прижимает к себе и не отпускает, пока я не затихаю.
— Пусти, — говорю я уже спокойно. — Хватит, давай не будем об этом.
— Хорошо, давай не будем.
Он внимательно смотрит на меня и добавляет:
— Видела бы ты, какое у тебя было лицо.
На следующей неделе мы получаем из банка в Мельбурне подтверждение о возможности получения кредита. Вооружившись кипой бумаг, я штудирую условия предлагаемого кредитного договора и графики нашей предполагаемой рентабельности на текущий год. Я рассчитываю варианты выплат так и эдак, и убеждаюсь, что взять кредит под указанный банком процент нам не под силу.
Я отправляюсь на поиски Питера, и нахожу его на террасе, в белых шортах, футболке и темных очках, удобно устроившегося в плетеном шезлонге.
— Твое предложение о кредите еще в силе? — я становлюсь между ним и солнцем, и моя тень ложится на его лицо.
— А-ха, — констатирует он непередаваемо самодовольным тоном.
— Сто тысяч — минимальная нужная сумма, а максимальный процент, который мы можем заплатить по ней — 5,3 %. Тебе подойдут такие условия?
— Надо подумать, — он напускает на себя сосредоточенный вид, а затем изрекает:
— Нет, не совсем.
— Что значит «не совсем»?
— Условия меня не впечатляют. Тебе придется быть очень убедительной. Всю ночь.
— Что-о?!
— Да, всю ночь. Любые мои фантазии и пожелания.
— Бролин, ты извращенец.
— А ты гордячка. Надо было соглашаться сразу. А теперь таковы мои встречные условия. У тебя есть время до вечера, чтобы их обдумать.
— Мы в этом доме, между прочим, не одни.
— Ха, мне нравится ход твоих мыслей. Но ты права, и кровать слишком узкая. Дай-ка мне ключи от твоего монстра.
— Что ты собираешься делать?
— Поеду в город, куплю водяной матрас.
— Почему бы не поехать на своем порше?
— Я не могу везти на своем порше водяной матрас.
— Пижон! На, держи, наслаждайся поездкой на драндулете.
— Ну как, я была достаточно убедительна? — спрашиваю я утром, чувствуя, как водяной матрас колышется под нашими переплетенными телами.
— О, да, мисс Пипс. И я буду настаивать, чтобы выплата процентов по кредиту осуществлялась этим же способом.
— Ну уж нет. Проценты ты будешь получать в денежной форме.
Я встаю и иду к кромке воды, оставляя позади себя пляж и Питера на водяном матрасе. Уже в воде несколькими сильными гребками он нагоняет меня. Но заплывать далеко сил нет ни у него, ни у меня — сказываются продолжительные «ночные переговоры». Поэтому мы просто лежим на воде. Потом одеваемся и возвращаемся на ферму.
На следующий день я, Френни и Питер по всем правилам оформляем переводной вексель, а через неделю Питер возвращается в Сидней для начала разбирательств его дела.
— Мне поехать с тобой? — спрашиваю я перед отъездом, помогая ему собирать сумку.
— Нет, я сам справлюсь.
— Хорошо. Но если я буду нужна, звони.
Небрежно забросив сумку в багажник порше, он поворачивается ко мне.
— Ну что, Пипс, поцелуй меня так, чтобы у меня был повод вернуться.
Я подхожу к нему, поднимаюсь на цыпочки, обнимаю его и целую, целую, целую…
— Я просил поцеловать так, чтобы хотелось вернуться, а не так, чтобы не хотелось уезжать, — говорит он, отрываясь от меня.
— Удачи!
Я отхожу чуть в сторону, и порше резко срывается с места.
Мой медовый месяц заканчивается, пусть и не столь внезапно, как начался. Сразу после отъезда Питера, я еду к родителям, памятуя о данном матери обещании поговорить с отцом.