Требования массовых собраний и конференций избирателей восточных областей Украины были принципиальными, и власть, если бы действительно желала реального волеизъявления, а тем более победы «своего» кандидата, вполне могла на них опереться и заставить «оранжевых» уйти с Майдана и включиться в диалог.
Вот некоторые из большого перечня требований (из резолюции конференции в Донецке):
3. Требуем не дать Ющенко совершить государственный переворот с помощью Америки.
4. Президент! Мы за применение силы, если Ющенко угрожает штурмом. Он не остановится, если его не остановите Вы.
9. Требуем прекратить вмешательство западных стран в политические процессы в Украине.
13. Требуем снять статус депутатской неприкосновенности с Ющенко и Тимошенко и призвать их к уголовной ответственности:
• за попытку самозахвата власти (самовольная попытка инаугурации Ющенко);
• за массовые беспорядки, блокирование работы правительства и, как следствие, развал экономики, инфляцию, расшатывание банковской системы, рост цен, панику среди населения;
• за блокирование работы Верховной Рады, угрозы физической расправы над депутатами–оппонентами, протаскивание своих решений в их отсутствие;
• за разжигание межнациональной розни;
• за публичные оскорбления русскоязычного населения юго–востока (не «титульной» нации);
• за погромы, избиения прихожан, захваты православных церквей на западе Украины.
Власть сделала вид, что просто не слышала этих требований. Все последующее было уже делом техники: и судебное решение о том, что многочисленные нарушения в ходе второго тура не позволяют определить истинное волеизъявление народа; и незаконный «третий тур», по итогам которого Ющенко, на фоне «подъема революционного движения» одержал «сокрушительную победу» над «обанкротившимся» Януковичем; и последующее игнорирование судом жалоб со стороны Януковича, полностью аналогичных тем жалобам, на основании которых были отменены итоги второго тура но, в отличие от жалоб Ющенко, подкрепленных многочисленными документальными доказательствами, в том числе, видеозаписями нарушений, которые Верховный суд просто отказался рассматривать… Так власть организовала опереточное «восстание» против самой себя.
А. Чадаев подчеркивает, что это — общее свойство ряда постсоветских государств (из этого ряда явно выпадают Белоруссия, Азербайджан и, вероятно, еще четыре азиатских республики). Он пишет: «Такая стратегия «революции понарошку» может быть успешной лишь при наличии у действующей власти ряда обязательных свойств (ими, впрочем, обладают практически все постсоветские режимы). Картонному герою в пару нужен картонный злодей — и такой злодей в лице власти всегда находится, и всегда оказывается именно картонным.
Такую власть можно демонизировать бесконечно — в своих ответных действиях она никогда не пойдет до конца. Ее можно обвинять во всех грехах, в любом человекоубийстве и людоедстве, заранее зная, что, дойди дело до необходимости взять ответственность за реальное людоедство и человекоубийство, она всегда дрогнет и отступит»[84]. Показательны в этом плане последние теледебаты Ющенко и Януковича перед «третьим туром». Ющенко в прямом эфире без конца обвинял оппонента в краже трех миллионов голосов, вбрасывании полумиллиона бюллетеней после окончания голосования в одной только Донецкой области — и Янукович ни разу не ответил прямо и четко, что это ложь, а только бормотал что–то невнятное.
И дело не только в том, что «злодей картонный» и никакого вреда «оранжевой» толпе причинить не может. Власть активно выставляет себя в дурном свете даже эстетически, сознательно окружает себя такими защитниками, которые не вызывают симпатий у обывателя. Д. Юрьев пишет: «Важно подчеркнуть, что на этом этапе участие «преступной власти» в разжигании революционного энтузиазма неоценимо: все более непопулярная элита становится все менее адекватной, все более одиозной, на первый план выходят самые малосимпатичные, самые отталкивающие персонажи (на самом деле на этом этапе те представители элиты, которые еще способны к нормальному взаимодействию с народом, к тому, чтобы слушать и слышать людей, попадают под ударное воздействие массовых настроений; на стороне власти остаются только самые одиозные отморозки, что вызывает еще большее раздражение и агрессивность общества)»[85].
В такой ситуации власть, имея достаточно средств для оплаты хороших консультантов и экспертов, вдруг начинает вести себя необъяснимо глупо, якобы «некомпетентно», делая ошибки грубейшие, последствия которых очевидны. Так она вела, например, предвыборную агитацию против Ющенко, просто возмутив массу аполитичных людей и оттолкнув их от «своего» кандидата.
Анализируя ход событий в Киеве, наблюдатели указывают, что даже с технической точки зрения «оранжевая революция» была бы невозможна без сознательного соучастия в ней высшей власти страны. Вот одно из таких заключений: «Следует учесть в анализе и тот факт, что провести мероприятие такого масштаба без существенного содействия Кучмы и его администрации оппозиция никак бы не смогла, несмотря на все американские деньги и материалы. Для разгона подобной манифестации в зимнее время не нужно танков или российского спецназа, который Тимошенко изыскала в рядах киевской милиции. Достаточно было бы пять–шесть пожарных машин. С мокрой задницей в палатке не отогреешься, так что местный молодняк разбежался бы по домам, а где отогревать заезжий — стало бы головной болью оппозиции. Не справься она с этим — потеряла бы авторитет окончательно. Да и справилась бы — а митинг–то тю–тю… За это время площадь разгородили стройзаборчиками, побили американские экранчики и лазерные установки… Кина не будет, кинщик спился»[86].
Для нас здесь, в общем, не слишком важны мотивы властной верхушки, совершающей политическое «самоубийство», которое, в принципе, следовало бы трактовать как государственную измену. Скорее всего, действует комплекс мотивов — страха, корысти и часто неприязни к своей «прежней» стране (то есть идейное сочувствие революционерам).
Ш. Мамаев, изучающий сходные случаи свержения власти, делает такой общий вывод: «Невольно возникает вопрос — почему все они, Акаев, Кучма, Шеварднадзе, зная, что против них готовится революция, тем не менее фактически ей не сопротивлялись? Ведь во всех классических теориях революций подобное явление не было ни предусмотрено, ни описано. «В моем распоряжении имелись достаточные силы, которые были в состоянии это сделать», — говорил, в частности, Акаев в своем обращении к нации после бегства за границу. «Но когда бесчинствующая, неуправляемая волна стала накатываться на Белый дом, я дал жесткое указание в силовые акции не вступать и оружие не применять».
Поскольку в высокие моральные качества этих «бывших» верится с трудом — не далее как три года тому назад силовики того же Акаева вполне безнаказанно расстреляли мирную демонстрацию на юге страны, — приходится констатировать, что все дело заключается в позиции Вашингтона. Поскольку применение силы против «младенца», выношенного американскими правозащитными группами, грозит виртуальному «диктатору» изгнанием из финансового рая. Не говоря уже о том, что построенная на «купленных» выборах демократия не подразумевает никакого долга правителя перед своим электоратом»[87].
86