Дмитрий Попов, Илья Мильштейн
Оранжевая принцесса
Загадка Юлии Тимошенко
Глава первая
Три тюрьмы Юлии Тимошенко
Двери камеры № 242 Лукьяновской тюрьмы распахнулись, и она шагнула внутрь.
Это была та самая камера, в которой десять с половиной лет назад ей пришлось провести 42 дня. Только узнать ее было довольно трудно. Непрозрачный стеклопакет вместо забитого металлическим листом окна. Вместо классической советской параши — отдельный санузел с невысокой стенкой. Две кровати, шкаф, холодильник, кипятильник. Десять лет назад, ужаснувшись вони и грязи, она попросила адвоката принести половую тряпку и резиновые перчатки. Теперь все сверкало казарменной чистотой.
Невысокая женщина в туфлях на каблуках и блузке, еще утром ослепительно белой, а теперь промокшей от пота, опустилась на кровать. В камере на двоих она была пока одна. Знаменитую косу ее заставили распустить — шпильки в СИЗО запрещены. Сумку с вещами, которую она предусмотрительно брала на каждое заседание суда, пришлось отдать адвокату. Он передаст ее сегодня вечером или в крайнем случае завтра.
Десять с половиной лет назад Юлия Тимошенко тоже готовилась к аресту. И в сумке, с которой не расставалась, было примерно то же, что и теперь. Мыло, полотенце, смена белья, спортивный костюм, кроссовки, носки, предметы женской гигиены, пакетики с супом, пластмассовая посуда, зубная паста, крем. Прибавилось разве что лекарств. Кроме того, в 2001-м ее посадили в феврале, необходимы были теплые вещи, а в жарком августе 2011-го что-то легкое.
Почему та же самая камера? Черный юмор тюремщиков? Или особый статус VIP-узилища, приобретенный как раз благодаря ее первой отсидке? Скорее всего, жест президента Януковича в сторону Запада: дескать, смотрите, насколько я гуманнее Кучмы. Насколько ближе к Европе. Та же самая камера, а не узнать.
Десять лет назад тюремщики применили к Тимошенко старый трюк из арсенала советского КГБ. Дверь захлопнулась, и в камере погас свет. «Хочется сразу забить в дверь обеими руками, закричать им, чтобы включили свет», — признавалась она после освобождения. Темнота ломает новичков, заключенные начинают психовать и уже на первом допросе готовы что угодно рассказать про себя и про других. В тот раз она не растерялась. Молча поставила сумку на пол, уселась сверху. Свет потом включили.
Это было ее третье по счету заключение, и каждый раз она испытывала шок. Минуту назад ты свободна, богата, счастлива — и вот за твоей спиной с лязгом захлопывается дверь, и ты уже не газовая принцесса, не депутат, не премьер-министр, а простой постсоветский заключенный. Жертва режима, обстоятельств, собственного безмерного честолюбия, безудержного властолюбия, отчаянной смелости, патологической жадности — нужное подчеркнуть.
«Становится страшно мгновенно. Как только предъявляют постановление об аресте, когда сажают в машину, когда вокруг много больших мужчин из ОМОНа — с ледяными глазами… Когда начинают брать отпечатки пальцев и обмазывают пальцы краской так обильно, что они превращаются в отпечатки чуть ли не половины тела…» — это тоже из воспоминаний десятилетней давности.
В этот раз для ее ареста «больших мужчин из ОМОНа» понадобилось несколько сотен.
Когда после часового совещания судья Киреев зачитал свое решение: «В виду системных нарушений, препятствования в установлении истины, нарушения порядка в ходе рассмотрения дела суд постановил сменить меру пресечения на взятие под стражу», ее сторонники, составлявшие большинство зрителей процесса, вскочили с мест и начали скандировать: «Позор!», а в зал стремительно ворвалось около 30 милиционеров. Тимошенко попросила не одевать ей наручников и повернулась к залу: «Счастливенько, дорогие мои!» Она вышла в окружении конвоя, и в суде началась настоящая драка. Депутаты пытались прорваться в комнату конвойных, подходы к которой перекрыли сотрудники спецотряда «Беркут». Рвались они и на улицу, к автозаку, который должен был доставить Тимошенко в СИЗО, но и лестница была перекрыта.
Юлию Тимошенко вывели во двор.
Перед этим, перекрывая путь митингующим возле здания суда, «Беркут» закрыл ворота, ведущие на Крещатик. Когда Тимошенко посадили в автозак, около 300 милиционеров сомкнулось вокруг автомобиля. Автозак тронулся, выехал из арки и стал протискиваться сквозь толпу. К тому времени защитники Тимошенко разобрали металлические ограждения вокруг Печерского райсуда и перетащили их на проезжую часть, пытаясь перекрыть путь. Когда машина в тройном кольце «беркутовцев» медленно двинулась по Крещатику, началась форменная потасовка. Самые отчаянные пытались даже лечь под колеса автомобиля, но их оттащили милиционеры.