– И еще потому, что он был неоднократно судим за бандитизм, поджоги, разбой, изнасилование, воровство, шпионаж в пользу России и продажу оружия Ясиру Арафату в обход законодательства, – заявила Юлия Болтушенко. – И за… тайный сговор с Кремлем, Пекином и Сеулом.
– Будет тебе врать, – сказал Пустоменко, толкая ее в бок.
– Почему врать? Разве это не так? И это еще не все. А почему он присвоил себе воинское звание майора, если ни одного дня не служил в вооруженных силах? Кажись, он генерал-майора себе присобачил. Я выступлю со специальным заявлением по этому поводу. А ты, Пустоменко, молчи, не то мы подумаем, что ты шпион Яндиковича. Кроме того, ты не знаешь, что Яндикович девять или девятнадцать раз женат, а сейчас у него жена русская еврейка с одним глазом, а то место, откуда выходят дети, вырезано врачами-гинекологами. Вообще, насколько мне известно, и сам Яндикович кастрирован. Когда он сидел в тюрьме, ему отрезали не только детородный член, но и яйца, теперь у него два куриных яйца зашиты в мошонке, вместо настоящих. Так-то! А что касается твоей попки, Виктор Писоевич, куда врачи нагло всаживают по десять уколов, да еще в одно и то же место, так мы тебе подушечку подложим, и будешь сидеть себе, как младенец. Теперь, что касается лица, то и это поправимо. Во все газеты и журналы надо дать твой прежний портрет, и ты будешь эдакий Ален Делон. И во время дебатов неплохо бы что-то сообразить. Скажем, сделать некий компьютерный портрет. Телезрители все равно не поймут, у нас народ тупой и малообразованный. Бенедикт, поговори с компьютерщиками.
– Хватит болтать, – вмешался Пердушенко. – Мы видим, что с изуродованным лицом лидер нации пользуется еще большей популярностью, чем прежде, и давайте не будем умалять эту любовь. Я вижу: особенно активны лица женского пола. Если вы помните, был такой герой у нашего поэта Тараса Шевченко, его звали Квазимодо. Так вот этот Квазимодо и поныне любимец женщин.
– Да это не у Шевченко, а у галичанского писателя Андруховича герой Кваказимодо, – топнул ногой лидер нации.
Юля прыснула, но ничего не сказала, она помнила, что это герой французского писателя Гюго.
Писоевич смотрел на нее, как на золотой клад, он не мог себе представить, что пройдет несколько лет, и они станут самыми непримиримыми врагами – Юля вытеснит его из сердец многих украинцев, в том числе и бандеровцев, дабы претендовать на кресло президента.
А пока Болтушенко все более распалялась и стала высказывать такие обвинения в адрес Яндиковича, что Пустоменко просто перепугался и виновато сложил ручки, прося прощения. Лидер нации, стоявший рядом, поднял палец кверху, что значило: я сейчас буду говорить. Все притихли и устремили свои взоры на лицо «гения», изуродованное не то оспой, не то еще какой-то неведомой дрянью.
– Мои депутаты, мой народ, моя нация, можете быть спокойны, когда я рядом с вами. Излишне ругать этого серого Яндиковича не стоит. Он даже этого недостоин. Если мы все, я имею в виду моих депутатов, мой народ, мою нацию, ополчимся против Яндиковича, то создим ему солидный имидж, а это не в наших интересах. Я и так уложу его на лопатки во время теледебатов. Пусть моя нация рукоплещет мне как своему лидеру. А что касается этого Яндиковича, то достаточно его пощипывать потихоньку, как бы невзначай, походя, там, где будет упоминаться мое имя как лидера нации, и, так сказать, на фоне лидера нации можно как бы мимоходом упомянуть и этого серого кардинала Яндиковича. Вот и все, мои депутаты, вот и все, мой народ, вот и все, моя нация.
Раздались бурные аплодисменты и крики «ура». Юля подошла, повисла у него на шее и трижды поцеловала в изуродованную щеку. Все сто человек знали, что Юля испытывает к «гению» не только великие политические симпатии, но и нечто большее, и никто не осуждал ее за это. Как же, гений должен работать не только на благо человечества, но и сам хоть изредка получать удовольствие.