Учитывая размеры мастерской, объем производимой Кунсом художественной продукции ограничен. По его собственному признанию, «мы изготавливаем в среднем 6,75 картины и от 15 до 20 скульптур в год»[21]. Этого количества достаточно, чтобы содержать мастерскую, оплачивать работников и внешних производителей, выплачивать комиссию дилерам и поддерживать благосостояние самого Кунса.
«Собака из воздушных шаров», «Три наброска», «Апокалипсис сегодня», «Попай», «Пластилин» – все это примеры того, какие гигантские суммы крутятся в художественном мире, причем искусство рассматривается как инвестиция, по аналогии с недвижимостью премиум-класса. С точки зрения финансов здесь все устроено куда сложнее, чем можно было бы ожидать. Существует здесь и смена ролей и функций, и возникновение конфликтов между игроками. Об этом мы и поговорим в следующем разделе.
Больше чем искусство
Глава 7. «Сотбис» и Third Point
Сражаясь с существующей реальностью, никогда ничего не изменишь. Чтобы что-то изменить, построй новую модель, которая отодвинет существующую модель в прошлое.
За объявлениями о рекордных продажах и успешных сделках скрывается постоянный конфликт между аукционными домами, фирмами и акционерами. Что продавать, какую тактику ведения бизнеса выбрать, какими стратегиями руководствоваться и, главное, как увеличить доходность и размеры бонусов – мнения по этим вопросам расходятся самым радикальным образом. Иногда эти споры выплескиваются на первые полосы бизнес-разделов в газетах.
Начиная с 2013 года в течение полутора лет пятеро активных инвесторов завладели ключевыми пакетами обыкновенных акций аукционного дома «Сотбис», старейшей фирмы на нью-йоркской фондовой бирже. В августе 2013 года Нельсон Пельц приобрел 3 процента акций через свою компанию Trian Fund Management. Несколько недель спустя Мик Макгуайр из Marcato Capital Management приобрел 6,6 процента. В сентябре Дэниэл Леб купил долю в 9,3 процента через нью-йоркский хедж-фонд Third Point.
В начале 2015 года институциональные акционеры – Морган Стенли и инвестиционная корпорация BlackRock на двоих увеличили свою долю в акциях «Сотбис» до 12,2 процента. Контрольным пакетом акций это не назовешь, но фонды активных инвесторов обладают непропорциональной властью из-за пассивности большого числа акционеров. Институциональные инвесторы, пенсионные и паевые фонды часто не голосуют по акциям. При такой пассивности активный инвестор, при поддержке четырех остальных, мог заполучить оперативный контроль над «Сотбис».
Менеджер хедж-фонда Third Point Дэниэл Леб как раз и стал таким инвестором. В октябре 2013 года – в разгар аукционных событий, речь о которых шла в предыдущих главах, – он прислал в «Сотбис» письмо, в котором довольно ядовито напоминал, что отныне является крупнейшим акционером фирмы, и назвал аукционный дом «картиной старого мастера, нуждающейся в срочной реставрации»[22].
Далее в своем письме Леб подвергает сомнению компетентность членов правления «Сотбис», обвиняя их в том, что они не задействуют должным образом Интернет и мало чего добились на китайском рынке искусства. Основная критика была направлена в адрес исполнительного директора Уильяма Рупрехта. Леб утверждал, что под руководством Рупрехта расходы на маркетинг, зарплаты сотрудников и администрирование вышли из-под контроля. Отказ от комиссионных и участие консигнантов в премии покупателя привели к сокращению размеров прибыли. Леб также критиковал низкую операционную рентабельность компании и снижение ее доли на рынке в сравнении с «Кристис».
Менеджеры американских фондов, выступающие как активные инвесторы, годами пытались с помощью своих инвестиций влиять на те фирмы, которые считали экономически неэффективными. Леб был первым, кто взялся за аукционный дом. Обычно фонды приобретают небольшие пакеты акций – как правило, около 5 процентов, – а затем предъявляют менеджменту список требований. Они часто заявляют свои притязания публично, чтобы заручиться поддержкой других акционеров, и могут потребовать включить владельца пакета в совет директоров, сменить руководство, оптимизировать издержки, продать экономически неэффективные дочерние структуры, вернуть акционерам наличность или предложить партнера для слияния.
Леб обычно приобретал долю в компании, требовал произвести стратегические изменения, а затем продавал эту долю, когда цена на акции возрастала. Первым шагом с его стороны, как и в случае с «Сотбис», часто было письмо, адресованное менеджменту компании и параллельно переданное в прессу. В письме содержались компрометирующие факты, обнаруженные аналитиками фонда. Журнал Bloomberg Markets приводит слова Леба: «Иногда, чтобы упрочить свою репутацию для последующего общения с не слишком добросовестными руководителями компании, полезно повесить кого-нибудь на площади»[23].