— Но я сделал бы так же, — неуверенно начал я и осекся.
— Да ни хрена б ты не сделал, — устало протянул Аарон. — Я боюсь даже думать, что ты делал в это время, — он фыркнул, а я подумал, что он видит меня всего насквозь. — Да все твое прошлое у тебя на… лице написано. Только Лин этого пока не видит. Но ничего, я ей помогу.
— Зачем? — устало спросил я. Я ненавидел его по-прежнему сильно, но мой запал давно потух, и теперь я мог только хмуриться в углу, у батареи. Я сидел там, прижав колени к груди, и все больше понимал, что он прав.
— Так я же сказал тебе. Чтобы она была счастлива. А если ты ее так любишь — просто уйди, а? Ты же сам понимаешь, что не дотягиваешь.
— Ты, что ли, дотягиваешь?
— Не знаю, — сказал он задумчиво. — Наверное, нет. Она хочет, чтобы я был ее другом. А я… Пусть, я согласен и на это.
— Почему она не может быть счастлива со мной? — спросил я, тупо глядя перед собой, чтобы еще хоть немного подразнить Аарона. На самом деле мне надоел этот бессмысленный разговор.
— Потому что ты никто, — сказал Аарон. — Я никогда не буду ей мешать, что бы она ни решила. А вот недоделкам вроде Адриана я не завидую. Спокойной ночи, — тихо сказал он и вышел за дверь. Я еще долго сидел у батареи, сгорбившись и снова и снова вспоминая весь наш разговор, каждую фразу. Он получился примерно таким, каким я и представлял его. Вот только кровоточащей губы я не ждал. Я встал и умылся холодной водой, а потом плюнул на все и пошел к вокзалу. Намного хуже было оставаться наедине со своими мыслями, и я решил разделить их с тяжелыми ящиками. Пусть лучше болит спина.
Дисон все время как-то странно на меня смотрел, а потом достал из одного ящика бутылку и подозвал меня.
— Выпьешь, что ли? — предложил он. Я удивился.
— Зачем?
— Чтоб спалось лучше, — усмехнулся мужчина. — А то больно вид у тебя несчастный.
— Нормальный. Я не буду. Я не дойду.
— Не пьешь? Да ерунда, чуть-чуть все равно надо. Тебе идти-то тут…
— Два квартала, — не согласился я.
— Ну, вот! Это же короткая дистанция…
Кончилось тем, что он чуть ли не силой влил в меня добрую треть этой бутылки. Я окосел почти сразу и потому не помню, как дошел до дома. Может, мне и хватило сил дойти самому, а возможно, меня туда принесли. Не знаю. Спалось действительно неплохо, и не лезла в голову всякая дрянь. Зато утром, как положено, моя голова безжалостно трещала. Я думал, что убью Дэма, когда он вбежал в комнату, хлопнув дверью. Еще и разговаривал так громко…
— Дэмиэн… Умоляю, не кричи так, — взмолился я, а Дэм фыркнул.
— А ты пей меньше. Я вообще, можно сказать, шепотом разговариваю. Тебе от Эвана большое спасибо за рисунок.
— Врешь? — спросил я. Дэм покачал головой.
— Я твое стихотворение прочитал, — сказал я. — Ничего?
— Ничего. Все равно оно дурацкое, — пробурчал Дэм и покраснел. Он забрался на подоконник и прилип к стеклу. Я улыбнулся, вспомнив, как он смеется надо мной, когда я сам смущаюсь.
— И вовсе даже нет.
— Оно без рифмы. Это не стихотворение никакое.
— Это называется верлибр, — сказал я. — Есть ритм. Понимаешь?
— Ты это только что придумал.
— Нет, это на уроке литературы рассказывали. Я слушал, потому что и сам в это время пытался что-то написать. А я знаю, как заставить тебя полететь.
— Так не бывает. Я же не дурак, я просто мечтал иногда, и все.
— Я знаю. Это чудо такое. Не веришь?
— А ты сам веришь во всякие эти чудеса?
— Иногда. Я тебе докажу, что так бывает. Спорим?
— Ну, спорим, — Дэм вяло улыбнулся. Он не поверил. А я не врал.
Я ничего не сказал ему о нашей с Аароном ночной беседе. Я вообще не знал, что мне делать. Мне было очень стыдно и казалось, что я не смогу больше никогда посмотреть Лин в глаза. Я твердо решил рассказать ей все именно сегодня. Тянуть дальше означало быть тем, кем меня представляет Аарон — куском дерьма.
— Давай я посижу с Эваном, мы поиграем в приставку, а вы с Лин погуляете вдвоем. Ты, наверное, по ней соскучился за день, — он пошутил и улыбнулся. Я посмотрел на него отрешенно. Не так-то легко было решиться на признание. Дэмиэн приподнял светлые брови. — Ты расстроен? Из-за того, что Аарон приехал, да?
Я медленно покачал головой. Внутри у меня был огромный холодный ком. Если бы у меня были сейчас в руках сигареты, я выкурил бы всю пачку сразу, чтобы он растаял.
А впрочем, нет. Он не растаял бы, даже если бы я выкурил целый блок. Я нервно вцепился зубами в ноготь, а Дэмиэн соскочил с подоконника.
— А что? Знаешь, когда мы были у Эвана, о тебе ни разу не заговорили, — Дэмиэн решил утешить меня. Смешной… он ничего не знал. — Вообще ни разу. Во всяком случае, при мне. Может, вы с Аароном друг другу даже понравитесь. Ну, я имею в виду, вы не набьете друг другу морды и не разругаетесь в пух и прах.
— Интересная формулировка глагола "нравиться", — хмыкнул я. Дэм не оценил моей шутки.
— Вставай, пойдем вместе. Спорю на миллион таиров, Лин ждет тебя.
Я вздохнул. Наверное, Дэм прав: стоит пойти и наконец во всем признаться. Сейчас же. Я встал и подошел к зеркалу.
— А что у тебя с лицом? — изумился мальчик и подошел ко мне, чтобы рассмотреть получше. Губа за ночь распухла и покраснела. Я потер ее ладонью.
— Упал на вокзале, — соврал я. Дэмиэн скорчил гримасу боли.
— Тупо. Хоть Лин не говори, соври что-нибудь.
Достаточно с меня вранья… Я снова намочил лицо холодной водой, побрился и надел красивую рубашку, чтобы чувствовать себя увереннее.
Когда мы с Дэмиэном позвонили в дверь, Эван еще спал. Он не проснулся даже от птичьих трелей, так сильно устал вчера. А Лин действительно очень обрадовалась нам. Я смотрел в ее счастливое лицо — такое родное и любимое — и жалел, что есть между нами тайна. Тайна размером с пропасть. Дэмиэн ускакал на кухню и разрезал остатки торта, нисколько не смущая нас там, в коридоре. Удивительный он, этот Дэм.
— Почему у тебя губа разбита? — Лин осторожно дотронулась до моего лица. У меня, по-моему, забегали глаза. Я мог бы и придумать что-нибудь по дороге.
— Он мне приемы показывал, — крикнул Дэм с кухни. — Это я ему засветил нечаянно. Итан, ты ведь не сердишься? — мальчик подмигнул мне, стоя у Лин за спиной.
— Нет, — выдавил я.
— Ну вы бы поосторожнее. Пойдем есть торт.
— Можно, я не буду? Я не люблю.
— Нет, нельзя. Это очень вкусный торт. Тебе понравится. Хотя бы маленький кусочек ты должен съесть. Тогда получится, как будто ты тоже был с нами.
— Без тебя было не очень весело, — кивнул Дэм.
— Эвану же понравилось…
Эван тут же отозвался из своей комнаты. Он выскочил оттуда, прижимая к пижаме свой новый телефон.
— Привет! Мама! Я тоже буду торт, ладно? Итан, смотри, какой у меня мобильник. Хочешь, я тебе фотки покажу? Вот смотри. Нажимай все вниз, и они будут перелистываться…
Эван нащелкал больше сотни фотографий за день. Я увидел, как Дэм кормит журавля в зоопарке, как Аарон стартует на карте, а Лин сидит в синем кресле с картонной банкой попкорна. Кроме того, я посмотрел видео с мотоциклистами, смешную запись, где Дэмиэн въехал на карте в кучу цветных покрышек, и еще очень много всего. Больше всего в телефоне было, ясное дело, фотографий Аарона. Я смотрел на него и пытался понять, ненавижу его или нет. И чем больше я смотрел, тем больше понимал — нет, нисколько.
— А хочешь, я закачаю тебе через компьютер хоть сто, хоть тысячу игрушек? — спросил Дэмиэн, когда Эван проглотил свой кусок торта. — И гонки.
— Там есть гонки.
— Да, а я закачаю еще круче. Только надо купить диск. Пойдем, поищем? — предложил Дэм. Эван кивнул и посмотрел на маму.
— Можно, мам?
— Конечно. Только возвращайтесь к обеду. Сколько вам надо денег?
— В обед Аарон придет, — вспомнил мальчик. — Вернемся… А я не знаю, сколько.
— Нисколько, — отозвался Дэм. — Я сам куплю. Мне тоже этот диск нужен.
Дэмиэн отказался взять деньги у Лин даже после продолжительных уговоров. Эван рассказал ему что-то смешное, и они выбежали, смеясь так, что и нам стало веселее.