— Детей оставим одних? — спросил Загорцев.
— Побудут. Они уже не маленькие.
— Разве соседей попросить…
— Одевайся ты без долгих рассуждений. Черный костюм, силоновая рубашка, тот новый галстук… Быстро!
Во Дворце культуры строителей, где в обычные вечера властвовала молодежь, на этот раз степенно разгуливали по вестибюлю люди среднего возраста и постарше. Лишь несколько десятков «галерных» мест было продано через общую кассу, их с боем взяли студенты техникума и спортсмены.
Загорцев с женой встали в круг медленно шествующей публики. И в гардеробе, пока раздевались, и здесь, в тесноватой толпе, многие незнакомые Загорцеву люди здоровались с Машей, улыбаясь ей весьма почтительно. Однажды за их спинами послышалось: «Доктор Загорцева пошла. Наверное, с мужем».
В антракте после первого действия опять прохаживались в фойе. И тут нос к носу столкнулись с Лобовыми.
— Добрый вечер,
— О, кого мы видим!
— Марина Васильевна выглядит как всегда замечательно,— простодушно заметил Лобов.
Загорцев со своей стороны пробормотал какой-то комплимент в адрес жены Лобова. Потом все стали торопливо что-то говорить друг другу, наскоро придумывая предмет беседы. О чем бы ни говорить, лишь бы не молчать. Все знали, что среди них был один штрафник.
С первым звонком Загорцев повернул в зал.
— Вы в каком ряду сидите?
— В десятом.
— А вы?
— В шестнадцатом.
Спектакль окончился поздним вечером. Загорцевы втиснулись в переполненный автобус. Мимо окна прошли Лобовы.
У подъезда своего дома Маша задержала мужа, ей хотелось немного побыть на воздухе — такая чудная погода.
— Чего ты сегодня тюленеобразный какой-то? — упрекнула его Маша.
Загорцев виновато улыбнулся. Сказал то, о чем все время думал:
— Лобов-то какой добренький, глазки щурит и улыбке, а сам, верно, думает, как списать меня с летной работы.
— Не говори глупостей, Сережа,— возразила жена.— Я знаю Константина Ивановича и не думаю, чтобы он пошел на подобный шаг из-за пустяка.
— Теперь, понимаешь, очень строго...
— Пошли домой, Сергей. Ты сегодня невозможно скучный человек.
Открыв дверь, они увидели такую картину; в коридоре, в кухне, в комнатах — всюду горел свет, Верочка спала в кроватке, разметав ручонки, а Саша сидел около нее на полу, положив на деревянную раму матраца голову, и тоже спал.
— Бедные дети! — тихонько вскрикнула Маша, смеясь. С полу она подняла раскрытую, дышавшую страницами книжку,
VII
Загорцев считал дни. Длинно и скучно они для него тянулись, потому что не летал.
Однажды «загорал» у границы рабочего поля аэродрома, и туда к нему пришел Леня Ясеневич.
— А-а-а, мое почтение моторягам! — насмешливо приветствовал Загорцев второго пилота.
Леня стоял перед командиром экипажа безмолвным столбиком, как провинившийся школьник.
— Чем занимаемся? — спросил Загорцев.
— Ключами орудуем, Сергей Сергеевич,— ответил Ясеневич.— А больше — тряпкой.
Загорцев окинул взглядом его щупленькую фигуру:
— Для практики пригодится.
Говорить-то не о чем. Но плохо им, первому и второму пилотам, друг без друга, вот и пришел Леня Ясеневич. Чувствует свою вину. Просить прощения пришел, да не знает, с чего начать.
— Держи, браток, пять!.. — Загорцев широким жестом выбросил ладонь для рукопожатия.— И давай курсом на стоянку, а то твое техническое начальство прогул запишет.
Леня растянул в улыбке рот до ушей. Крепко пожал командирскую руку.
Вдалеке, около здания аэропорта, маячили самолеты, приподнятые над землей струившимся течением весеннего марева. Туда шел Леня Ясеневич. Достигнув полосы марева, он будто встал на ходули.
Через две недели кончается срок наказания, даже меньше осталось — тринадцать дней. Из управления ничего не слыхать. Вроде обошлось.
Скоро опять в какой-нибудь колхоз. Подкормка озимых заканчивается, пилоты уже ведут на полях авиахимическую прополку льна и зерновых. В республике теперь, пожалуй, нет такого колхоза, где бы пололи вручную. Разогнули люди спины. Самолет прочешет посевы химикатами, и сорняки полегли. А хлеба зеленеют, а ленок идет в рост. Пилот способен на своей крылатой машине единым махом сделать то, над чем весь день должна трудиться целая бригада пропольщиков. Это он, пилот, помог людям разогнуть спины.
Куда же пошлют Загорцева через двенадцать дней, на какую точку? Может быть, опять в «Красный партизан»? Вполне возможно, что как раз туда. И Загорцеву хочется в «Красный партизан», но в конечном счете все равно где работать.