Инна фотографировала все подряд. Ее тоже снимали прохожие, по просьбе и сами предлагали. Везде говорили по-русски, на Мосту Мира и в сквере перед ним звучали такие знакомые песни. Инна не чувствовала себя за границей. Лишь в туристической зоне продавцы экскурсий и зазывалы в бесчисленных ресторанах показались навязчивыми. Но что поделаешь: здесь жили на деньги, которые привозили в Тбилиси туристы. Русских было большинство, и их распознавали с первого взгляда. Тут же куда-то зазывали, и чего только не предлагали.
В отличие от жилых районов, в один из которых Инна забрела вчера вечером, центр был прилизан и окультурен. Но все равно уступал европейским столицам и размером, и внешним видом. Дома были похожи на наряды из бабушкиного сундука, которые просушили на солнышке, чтобы избавиться от запаха нафталина, и обшили тесьмой и кружевами, не изменив при этом фасона. Но модными они от этого не стали и винтажными тоже. Зато цены на сувениры и вино, когда Инна перевела их в доллары, шокировали. Почему так дорого?! Она невольно вздохнула и спрятала кошелек. Что поделаешь: туристический центр! Значит, обойдемся без сувениров.
В общем, впечатление у Инны было двоякое. С одной стороны, по домашнему уютно, солнечно и благодаря весеннему цветению радостно и красиво. Но с другой, ощущение, будто это окраина туристической галактики, куда поедешь только из экономии, когда обстановку сменить хочется, а денег в обрез.
Время пролетело незаметно. Инна наскоро перекусила и заторопилась на дегустацию. На ресепшен она уточнила, все ли в силе.
– Если вы готовы, то сомелье Анна вас ждет, – ответили ей.
Инна заволновалась. Как бы опять не ошибиться! Все-таки тридцать долларов! Надеяться, что эти деньги отобьются статьями в блоге, не стоит, но второго такого шанса не будет. Она нервно проверила, заряжен ли смартфон, и глянула в зеркало: все ли в порядке с макияжем и прической? Не фотомодель, конечно, но и не ради нее затевается это действо. Тут главное – дегустация. Нюансы вкушения знаменитого грузинского вина, вина из квеври.
Анна встретила ее внизу, в винном погребе. На барной стойке уже красовались четыре вымытых до блеска бокала и тарелочка с орешками.
– Можно я сначала пофотографирую? – робко спросила Инна.
Здесь было так пафосно! В меру прохладно, а самые ценные экспонаты хранились в отдельном помещении, под замком. И там, похоже, было холодно. Инна поставила себе задачу проникнуть и в хранилище. Ведь там наверняка припрятаны раритеты!
Повсюду были винные шкафы, в которых лежали бутылки, некоторые покрыты «пылью веков», как уважительно подумала Инна, раз за разом трогая пальцем белую кнопку «фото» на панели смартфона. Наконец, она добралась до барной стойки и до Анны.
– Можно?
– Я не очень фотогеничная, – засмущалась девушка.
Инна подумала, что стесняется она напрасно. Анна выглядела хоть и официально, поскольку была на работе, но достойно. Белая строгая блузка, черные брючки, прямые черные волосы до плеч. И обаятельная, немного застенчивая улыбка. Инна опасалась, что ей немедленно начнут сватать дорогущее вино, раскручивать на деньги. Мол, попробовали – купите.
Но Анна оказалась фанаткой своего дела. И при этом говорила:
– Я не вполне сомелье. Пока еще только учусь.
Она ничего не предлагала купить, просто рассказывала о том, что именно на территории Грузии был найден самый древний квеври, значит, здесь и есть родина вина. Рассказывала, как оно созревает, при каких условиях и что именно придает ему такой насыщенный аромат и вкус.
– Самое сложно – это мыть квеври. Никакой химии, только вода и терка из древесной коры. И, разумеется, руки. Надо залезть в квеври и тщательно отмыть мезгу и все следы вина, которое уже созрело и разлито по бутылкам. Это тяжелый труд, поэтому и вино такое дорогое.
– Я слышала, что оранжевое вино входит в моду, – поддержала беседу Инна. – Его уже и итальянцы стали делать.
– Я бы не называла его оранжевым. Скорее, янтарным. Да, мы гордимся своими винами. Вот это – Мускатури, – Анна бережно качнула бокал и поднесла его к лицу. – Первый нос. Надо ощутить аромат, дать вину раскрыться.
Инна тоже засунула свой нос в бокал, стараясь уловить те нотки, которые называла Анна: персик, мед, цветочная пыльца…