— Звание юриста, — продолжал Дед, — было почетно во все времена. Но особенно почетным оно стало теперь у нас. — И он повторил на свой лад то, что только что высказал предыдущий оратор. Ныне действующий основной Закон советского государства зиждется на двух принципах: «Салус попули — супрэма лэкс эсто» — «народное благо — высший закон». И другого вытекающего из первого и тесно с ним связанного принципа «хабеас корпус»[16] — «неприкосновенность личности». Именно он охраняет гражданина как личность от произвола лиц, склонных к увлечению властью, которой они облечены. Борьба за неукоснительное соблюдение «хабеас корпус» является одной из важнейших прерогатив советского юриста сталинской эпохи.
В свою старомодную фразеологию Дед умело вкладывал вполне современное содержание. Он объявил тождественными понятия гражданской морали советского человека и его революционного долга, отчетливо выразив мысль, горячо, но сбивчиво внушенную своему сыну покойной матерью Корнева. Выполняя повеления Закона, которому он служит, юрист обязан подавлять в себе все, что может помешать такому служению, — личные симпатии и антипатии. Когда дело идет о решении человеческой судьбы, недопустим даже намек на корыстные интересы и, если это необходимо, на соображения личной безопасности. Жестом римского сенатора, выбросив вперед руку, старый краснобай закончил свое выступление звонкой фразой:
— «Переат мундус — фиат юстиция!» — «Пусть гибнет мир, но законы должны торжествовать!»
Бурные аплодисменты присутствующих Дед слушал с тем выражением самодовольной физиономии, с каким их слушают на своих пышных юбилеях, привыкшие к поклонению публики знаменитые отставные актеры.
Он, конечно, не сказал, да и не мог сказать ничего нового, как не сказали и все другие выступавшие на собрании. Но это имело свой смысл. «Репетицио эст матэр студиорум»[17], — любил часто повторять все тот же Дед. Однако значение повторения, особенно если одно и то же постоянно повторяется множество раз самыми разными людьми, выходит далеко за рамки чисто педагогического приема. Оно становится социальным фактором, призванным подменить собой доказательность широко пропагандируемых понятий. Корнев уходил с собрания в приподнятом настроении. Его вера в высокое и действительное назначение его профессии была почти восстановлена.
В комиссии по распределению молодому юристу сказали, что от направления на периферию он избавлен, однако не удовлетворено и ходатайство кафедры правоведения об оставлении его при этой кафедре. Стране остро необходимы сейчас образованные юристы на практической работе. Поэтому товарищ Корнев направляется в распоряжение отдела кадров местной областной прокуратуры.
О таком направлении мечтали многие из выпускников Юридического. Большой город, работа рядом со старшими товарищами по профессии, близость той же «альма матер». Обрадовался ему и Корнев. Но явившись в прокуратуру и узнав, на какую должность назначен, он был изумлен и почти напуган. Ведь эта должность называлась в старину «инспектор по тюрьмам». Для нее нужен был не теоретический багаж, а скорее опыт тюремного надзирателя. А выпускник института и тюрьму-то видел разве что с улицы! Конечно, кому-то нужно вникать в условия содержания заключенных, выслушивать жалобы бесправных людей, защищать их от произвола тюремщиков. Но для чего тут высшее юридическое образование?
Начальник отдела кадров ответил ему, что вопрос о пересмотре его назначения может быть произведен только главным областным прокурором. Кандидата в тюремные инспектора принял хмурый, плохо выбритый усталый человек. На его протест против своей кандидатуры прокурор области ответил, что выпускники советских вузов не выбирают своих первых должностей, а назначаются на них. Должность же прокурора по надзору за местами заключения является обязательной в штате областной прокуратуры и не может оставаться не замещенной по чьей-то прихоти. Назначенный на эту должность юрист должен удовлетворять двум непременным условиям: иметь диплом об окончании высшей школы и состоять в партии. Корнев этим условиям удовлетворяет. Кто-нибудь постарше на это место был бы, возможно, предпочтительнее. Но, во-первых, партия и правительство делают сейчас ставку именно на молодых. А во-вторых, назначенный на должность прокурора по надзору сможет сам в этом убедиться, что она не потребует от него ни особого опыта, ни чрезмерных усилий. На лице молодого юриста отобразилось изумление — синекура? В такое время? Даже для начинающего юриста! Но возможно именно поэтому главный прокурор поспешил протянуть своему новому подчиненному руку, давая понять, что аудиенция окончена. Корнев вышел от него в состоянии тягостного недоумения.
16
Хабеас корпус (Habeas Corpus Act) — акт, принят английским парламентом в 1679 обеспечивает права обвиняемого и устанавливает правила ареста.
17
Репетицио эст матэр студиорум (repetitio est mater studiorum) — повторение — мать учения