Творческая разработка Генеральным прокурором советской правовой науки была у него неразрывно связана с активной практической деятельностью. Это главным образом его усилиями была доказана возможность объединения во всевозможные политические «блоки» контрреволюционеров самых разных, казалось бы исключающих друг друга, направлений и мастей: левых и правых партийных фракционеров, мягкотелых эволюционистов меньшевистского толка и сторонников политического террора, бывших каторжан-большевиков и бывших платных агентов Третьего отделения. Теоретическая обоснованность образования политических объединений еще более расширила оперативные возможности органов государственной безопасности. И очень облегчила для советской прокуратуры и судов по делам контрреволюции деятельность по обвинению и осуждению врагов народа. Теоретику Вышинскому очень помогла, несомненно, его личная прокурорская практика. Начиная с процесса шпионов и вредителей из фирмы «Метро-Виккерс»[18] в 1933 году, он выступал как государственный обвинитель на большей части особо важных судебных процессов над государственными преступниками. И на всех этих процессах постоянно проявлял непоколебимую большевистскую твердость и принципиальность.
И все же, несмотря на свое членство в Российской социал-демократической партии чуть не с первых лет ее существования, один из крупнейших деятелей советского государства большевиком был отнюдь не всегда. В ВКП(б) будущий Генеральный прокурор Союза вступил только после окончательной победы Красной Армии в гражданской войне.
В начале века, в первые годы после первой русской революции, студент юридического факультета Киевского университета, адвокат с 1913 года, будущий «сталинский Торквемада» принадлежал к меньшевистской фракции русских социал-демократов. Отстраненный за свои политические взгляды от подготовки на профессорскую должность при университете, Вышинский не был, тем не менее, сторонником радикальных революций. Вместе с товарищами по меньшевистской партии, впоследствии объявленной Лениным «злейшим врагом революции и рабочего класса», он разделял эволюционистские взгляды на историю. Социализм является мечтой угнетенных классов и всех прогрессивно мыслящих людей. Но единственно верный и относительно безболезненный путь к нему пролегает через буржуазную демократию, парламентаризм и легальную борьбу рабочего класса за свои политические права. Путь этот долог и извилист. Попытки грубо, по-носорожьи спрямить этот путь не способны принести ничего, кроме братоубийственных войн, разрухи и одичания народа, имеющего несчастье взрастить в своих недрах слишком много нетерпеливых и горячих голов. Об опасности преждевременных пролетарских революций предупреждал еще сам Маркс с его выводом о неизбежности и целесообразности таких революций только в странах развитого капитала. Первый русский марксист и друг Энгельса Плеханов считал, что в России с ее экономической и культурной отсталостью преждевременной является даже сама постановка вопроса о захвате в ней власти рабочим классом. Этому классу, учили вожди меньшевиков — Мартов, Дан, Аксельрод, нужна не борьба с либеральной буржуазией, а своего рода союз с ней. И не только на время буржуазнодемократической революции, как полагал в начале века и вождь большевиков Ленин, а всегда.
Голоса сторонников социальной эволюции, допускавших лишь умеренные революционные скачки, звучали весьма убедительно и не могли не отразиться на политическом мышлении трезвого рационалиста Вышинского.
Произошло, однако, исторически наименее вероятное. Умело использовав единственное в своем роде состояние и распределение социальных и политических сил в России, сравнимое по своей неопределенности лишь с некоторыми периодами Смутного времени, власть в ней захватили большевики. Те самые большевики, которых до этого как политическую партию, никто особенно всерьез не принимал. Они были активны, но относительно малочисленны. И почти неизвестны в народе, если не считать некоторой части солдат-фронтовиков, спровоцированных газетой «Окопная правда», и питерских рабочих. А главное, их идеи, особенно идеи мировой социалистической революции, были чужды крестьянской массе, основной, хотя только еще пробуждающейся, политической силы России. Революционность русского крестьянства, да и то только беднейшей его части, не шла дальше мысли о разделе между бедняками-хлеборобами жирного блина помещичьей земли. Несмотря на свою бедность, это была та стихия, которую Маркс называл мелкобуржуазной. В океане этой стихии мало кто даже слышал его имя. Как, впрочем, и в массе русских рабочих, составлявших лишь три с половиной процента от тогдашнего населения России. Даже при отнесении к рабочему классу тех двух с половиной миллионов батраков, которые все еще оставались полукрестьянами, особенно по складу своего социального мышления.
18
В 1933 г. по обвинению в шпионаже были арестованы служащие английской электротехнической компании «Метро-Виккерс». Главным обвинителем по этому делу был Вышинский.