— Подожди, — оборвал ее Макс. — Вампир! Вампир, ты где?
— Я же спрашивал: больше ничего не интересует?! Вы уж сначала подумайте, о чем будете спрашивать, а потом вызывайте, чтобы мне не мотаться туда-сюда!
— Извините, только сейчас пришло в голову. Год — это слишком мало.
— А что я могу? Возвращаться и пополнять запасы? Зачем?
— Пригодится. Я хочу заключить с вами сделку.
— Очень любопытно, — скривился Энерговампир, — вам тут заняться нечем, что ли?
— Конечно! А вы не допускаете, что нам тоже хочется пожить подольше?
— Возможно, но меня это мало интересует.
— Зато меня — очень. У нас на Земле есть залежи того, что интересует вас, — вашей энергии. Так на так. Вы наберете для нас еды и кислорода еще на год, а я показываю вам, как набрать энергию.
— Самое интересное, что ты не врешь. Хотя от землян этого можно было бы ожидать.
— Ну что, идет?
— Хорошо. Пожалуй, я согласен. Кстати, вы отлично владеете собой. Я не могу прочитать, где находятся ваши залежи. Иначе я бы, может, и не стал выполнять свою часть договора, — с уважением в голосе сказал Вампир.
— Но при этом вы уверены, что я не вру?
— И не пытайтесь воспользоваться посадкой, чтобы сбежать, — повернулся Вампир ко мне.
Все ясно. Читает все, что я думаю, как открытую книгу. Как это все-таки досаждает!
Вампир мелькнул перед глазами, как изображение в барахлящем мониторе.
— Мы возвращаемся. Сделаем так: мы вам показываем ваш рацион на требуемое время, вы мысленно указываете нам, как найти то, что интересует нас. Устраивает?
— Вполне.
У меня начала болеть голова. Я спросил, как наши тюремщики считают, не нужно ли иногда проветривать помещение. На что наш космический паразит ответил: мол, по заведенному порядку — раз в одни земные сутки. Часы у всех стояли, но я и так догадывался, что первые сутки закончатся еще ой как не скоро.
Катя растянулась на полу, подложив руки под голову, и мечтательно уставилась вверх.
— Жаль, что этот Вампир не имеет совсем никакого тела. Вот я бы его расстреляла с большим удовольствием.
— Надо же, я так и не получу паспорт, — огорченно говорил самому себе Дима. — Даже если мне исполнится шестнадцать лет.
— А ты еще не получил паспорт? Его же с четырнадцати Теперь выдают, — удивился Макс.
— А мне еще не выдали.
Мы вот так бестолково болтали, когда вдруг проявился Вампир.
— Пошли, — сказал он деловито.
И мы вышли за дверь. До меня дошло — мы снова на Земле. Тут мне пришла в голову счастливая мысль насчет огня. Я сосредоточился…
ГЛАВА IX Битва
Я с самого начала знала, что у них не получится задержать нас. Я видела, как мы бежим куда-то по холму за городом. Мне было страшно, но то, что мы бежим по земле, мне в тот момент было важнее всего.
Когда Макс вышел, я поняла, что что-то происходит. Я инстинктивно отбежала в дальний угол и услышала в голове мощный звук взрыва. Игорь! Это наверняка он.
Точно — пламя, целый вихрь, заполнил всю комнату.
Мы падали совсем недолго и почти не больно — там и полуметра-то не было. Правда, я этого почемуто не ожидал и приземлился очень неудобно. Но чувствую — земля. И сразу как-то легче стало на душе.
Упал я прямо самым чувствительным местом на жесткую борозду. Ага, пустырь… Открываю глаза, ничего не могу понять. Свет такой, будто я из чулана вылез во двор ярким солнечным днем, в самый полдень.
Сразу же закрыл лицо руками, а сам думаю: когда мы вошли в тот дом, был же вечер. Неужели ночь прошла? Часы у всех встали. Что-то там вполне могло быть нечисто.
— Макс, Катя, вы где там все? — кричу.
— Не ори ты так, я тебя прекрасно слышу, — огрызнулась откуда-то сверху Катя.
— Не открывайте глаза, это может быть опасно! — скомандовал, как всегда, Макс. — Оля, ты что-нибудь видишь?
— Вижу!
А у самой голос такой, как будто ей очень страшно. Это обычно замечаешь.
— Они нас уничтожат…
Вот так новости! А я-то думал, обошлось!
— А Геста нигде не видишь?
Я все о своем! Ошейник до сих пор в руке держу.
— Игорь, Игорь, останови их, ты же можешь, скорее!..
Вообще-то я спрашивал, где Гест.
— Как? Я же не вижу ничего!
Вот тут мне стало жутко: сейчас нас всех, как слепых котят…
— Спокойно, Игорь, — это опять Макс, — слышишь, где я? Правее на шаг, только не трясись, хладнокровнее!
Щас, хладнокровнее! Промахнусь — я не виноват!
Пытаюсь сосредоточиться как могу и ничего не чувствую. Выложился, когда блок громили. Целиком.