— Мне кажется, мы говорим о разных хозяевах. Ты о ком?
— О Люцилле! — удивленно ответил я и шагнул назад, внутрь, ощутив в дверном проеме освобождающиеся от заклятья солнечные лучи.
— Тьфу ты! — сплюнул покойник. — А я о Полиниде! Моей Госпоже!
— Ты о Тушканчике?! — совсем уже отказываясь верить его словам, уточнил я.
— Ну да! Ей нужна помощь! Она послала меня к тебе. Сказала, что если я смогу тебя убить, то ты и не нужен. А вот если нет — напомнить Ворадору: «что он в свое время ее сильно кинул и с него должок». Так что вот.
— А где она?
— Должна быть, в склепе, но я точно не знаю, наши пути разошлись очень давно, лет двести назад.
— Что-то ты, милейший, гонишь, как дышишь…
Сзади кто-то закашлял, мы с Альфом повернулись к возмущенной Марианне. — Может, хоть дверь прикроете? Устроили проходной двор! Мух напустите!
Я уже хотел рявкнуть, но меня опередил мой новый знакомый. — Моя вина! Исправлюсь, хозяйка! — кивнув, быстро бросил Альф и, войдя внутрь, запер дверь, а затем вынул короткий клинок из-за пояса. — Может, мне вам мяса нарезать, коли мы тут до ночи застряли?
— Нарежь и расскажи мне поподробнее, что же произошло с нашей общей знакомой.
Рассказ нежити был весьма и весьма интересным. Если брать на веру все, что он мне наплел, то он самый опасный из Местных! После перемещения между двумя временами Тушканчик решила осваивать новую для себя стихию, а конкретно — Некромантию. В этом она сильно преуспела, создав себе небольшой отряд охранения из Рыцарей Смерти, которых неустанно улучшала в течение полугода, заключая в готовые оболочки силы Духов и Умертвий, экспериментируя в попытке создать собственных вампиров или как минимум Оборотней. Успеха она не достигла, но прокачала свою гвардию просто на славу. Альф, названный в честь первой буквы алфавита, был выбран посланником между временами. Он скрылся в древних руинах, которые однозначно просуществуют до нашего времени и ждал своего часа перед очередным обновлением. Тушканчик сразу сказала, где меня можно искать, так как я имел неосторожность засветить свои личные данные перед нежелательной аудиторией еще в день воскресения Люциллы. И вот, спустя условные двести лет НПС нашел меня в указанном месте и зовет на спасение своей госпожи.
Если честно, то у меня голова болела от мыслительной нагрузки — Орбис создал целый мир, отражающий двухсотлетнюю историю ради одного персонажа? А не дофига ли чести? Хотя, что я понимаю в этом!
Когда Альф закончил свой рассказ, наступил полдень. Люси играла во дворе, а Роман помогал матери на кухне консервировать и готовить свалившееся в их руки мясо. Увидев, как розовеют щеки жильцов после сытной и питательной трапезы, я замечал и улучшение отношения ко мне. Их можно понять — монстр пришел, напугал всех, затем оплатил долги, принес кучу еды, сидит себе тихо и общается с каким-то человеком с посиневшим лицом. Чего на такого монстра обижаться? Я, мать его так, — ангел хранитель этой семьи! Пришел практически в последний момент и всех спас!
— Ты меня слушаешь? — помахав перед моим носом рукой, спросил Альф.
— Что?
— Я говорю: может, мне вам чем-нибудь помочь до ночи? Дел вроде никаких нет, а сидеть просто так — скучно!
— А мне какое дело? Хочешь — помогай. Марианна, тебе нужна помощь по дому? У нас тут волонтер предлагает полы помыть.
— Да, я была бы благодарна, а то воду таскать далеко, — после этих слов Альф изменился в лице, причем, обаятельнее он не стал. — Так, Ворадор, я все понимаю, но это перебор. Не находишь?
— Сам предложил! Так что хватай ведра и в путь! — оскалившись улыбкой, напутствовал я. — Ночью я буду работать, а ты днем потрудись! Это полезно.
— Права была Полинида — урод ты конченный, как есть!
Со стороны темного свода пещерного данжа выскочила какая-то зеленая и крайне зубастая образина, что, не успев даже сориентироваться в пространстве, получила под челюсть огромным кулаком и погибла. Чу встряхнул кистью и вновь повернулся к трем сопровождающим его персонажам и нанимательнице.
— На чем это я… Ах, да. Босса кончаем все вместе, но главный приз забирает Гамма. И если хоть кто-нибудь… — последние слова человека звучали так, словно он выступал перед самой тупой на свете аудиторией — медленно и издевательски эмоционально, — хоть одним пальцем решится тронуть «запретное», я вам, твари, клянусь — натяну ваши жопы на ваши же головы! Меня все поняли?!