– Ровно столько, чтобы не разжиреть. В моей семье все мужчины – точно пожарные гидранты. – Он помедлил, в то время как Род Стюарт завел свою «Maggie May», потом добавил: – Пишут, что вам птица глаз выбила, а мне кажется, все было немного иначе.
– Чайка дорого за это поплатилась.
Обычная попытка уйти от расспросов с доктором не сработала. Дж. У. продолжал дружелюбно допытываться, и Каз обнаружил, что рассказывает ему о несчастном случае так, как не рассказывал никому другому, делится личными подробностями перенесенных операций и странностями жизни со вставным глазом.
– Вы отличный собеседник, доктор, – сказал он в заключение. – Ваш черед. Расскажите мне о себе.
Дж. У. усмехнулся:
– Да особо нечего рассказывать. Я со Среднего Запада, ВВС оплатили мою учебу на медика в университете, я немного поработал в травматологии, а последние четыре года служу в НАСА летным хирургом.
– Какой университет?
– Стэнфорд.
Лучшей рекомендации не найдешь.
– А травматология?
– Я восемнадцать месяцев в кливлендской клинике работал. Но по всему штату на вертушке мотался.
Каз негромко присвистнул.
– Готов побиться об заклад, вы такое видели, что волосы дыбом…
– Так точно. Автокатастрофы, пожары, перестрелки. Даже утопленников на озере Эри.
– А что привело вас в Хьюстон?
– Я люблю космос. – Дж. У. снова усмехнулся: – Четыре года с «Аполлоном» были чудесны.
Каз повернулся при резком, громком взрыве хохота. И увидел невысокого загорелого лысеющего человека с крупной щелкой между передними зубами, душу компании за столиком у стены.
Дж. У. проследил его взгляд.
– Это Пит Конрад, командир «Аполлона-12», человек, ходивший по Луне. Он тоже флотский. Вы его знаете?
– Думаю, я его «корвет» снаружи приметил. Он в НАСА ушел, когда я еще на курсах летчиков болтался. Я никогда не встречался с ним, но мне всегда казалось, будто я по его стопам следую, с разницей в десяток лет. Ну, пока чайка не прилетела.
– Он в прошлом году из T-38 катапультировался, – сказал Дж. У. – Ночью, в плохую погоду, потерял генератор, топливо кончилось при попытке дотянуть до базы Бергстром. На парашюте опустился в ста ярдах от главного здания базы. Ни царапинки.
– Лучше быть везучим парнем, чем хорошим. Или, как в случае Пита, совмещать.
Дж. У. бросил пристальный взгляд на стеклянный глаз Каза.
– И как же ты оказался в прекрасном приморском Хьюстоне?
– После несчастного случая флотские думали меня на транспортниках юзать, а я сказал: хрена с два – и попросился назад в школу. – Каз передернул плечами. – Меня послали в Массачусетский технологический, потом я в Вашингтоне кое-где зависал и, в общем, теперь тут, с экипажем Восемнадцатого буду работать.
– А что именно ты изучал в МИТ?
– У меня уже был диплом магистра по летному оборудованию, я его в Монтеррейском университете ВМФ получил. Мне очень нравилась наука, стоящая за сенсорами и электрооптикой, этим я и занялся в бостонской лаборатории имени Линкольна.
– Погоди-ка, у тебя, что ли, диссер в МИТ защищен?
Каз пожал плечами.
– И ты про Вашингтон еще говорил. А там ты чем занимался?
– Детали засекречены; короче, я к Агентству национальной безопасности прибился. – Каз допил пиво. – Выяснилось, что директор АНБ в войну летал на P-38 и возглавлял лунную программу НАСА все шестидесятые. Он заинтересовался моей работой.
Дж. У. уставился на него:
– Мать моя женщина! Ты говоришь о Сэме Филлипсе. Он настоящая легенда! Ты ему напрямую подчиняешься?
Каз с улыбкой кивнул:
– Но, тсс, не разболтай. Я для них всего лишь одноглазый недоастронавт, который попытается помочь «Аполлону-18» добраться до Луны.
Принесли чизбургер, и Каз осознал, как сильно проголодался. Но, прежде чем откусить, спросил:
– Будешь?
– Нет, мне домой пора. Ферни мне ужин горячим придержит. И двоих наших малышей уже покормила. – Дж. У. допил остаток кофе и слез со стула. – Приятно было с вами познакомиться, доктор Земекис.
Каз рассмеялся и занялся бургером.
– Взаимно, Дж. У.
7
Лунная карантинная лаборатория, Хьюстон
Каз чувствовал себя по-дурацки. Он запросил встречи с экспертами НАСА в восемь часов утра, желая обсудить вопрос о том, что именно Советам понадобилось на Луне, а теперь здание найти не может.
Он покосился на часы. У тебя осталось шесть минут.
Он вторично поехал по двухполосной выделенке внутри комплекса Центра пилотируемых космических полетов, выгибая шею в поисках постройки с нужным номером. Наконец в тени под навесом углядел искомое: крупные цифры 37. После этого сообразил, что промахнулся мимо парковки, и пришлось объехать вокруг квартала, разыскивая вход. Он быстро втиснулся на «сателлите» между двумя «фольксвагенами-жуками» не первой свежести (ученые предпочитают «фольксвагены»?), схватил сумку и побежал ко входу.