Командир корабля Борис Бугаев блестяще поднял тяжелую машину. За иллюминаторами поплыли ватные холмы облаков. В салоне воцарилось деловое урчание путевых разговоров. Корреспонденты приготовились к интервью. Но открылась дверца пилотской кабины, и командир, учтиво наклонившись над Гагариным, спросил:
— Хотите, посидеть за штурвалом, а, Юрий Алексеевич?
Это был приятный сюрприз. Юрий встрепенулся и по-мальчишески непосредственно ответил:
— С огромным удовольствием! Мне это место дороже всего на свете.
Сейчас ему это действительно доставило особенное, ни с чем не сравнимое наслаждение, хотя он, конечно, знал, что самолет рейсовый, эшелон задан строго и машину ведет автопилот. И все же очень хотелось подержать белый рогатый штурвал, поглядеть вновь в мерцающие зелеными светляками глаза приборов, прильнуть к наушникам. В эфире творилось что-то несусветное — все газеты просили у Юрия интервью. Радист едва успевал отбиваться: нужно было работать с аэропортом.
Вскоре Юрий вернулся на свое место, перекусил, и пока Москва была еще далеко, начал отвечать на вопросы корреспондентов.
Где-то около столицы из облаков вынырнули семь боевых самолетов. Юрий заметил, как они разошлись на виражах, а потом подстроились по два у крыльев и три — сзади. Юрий прильнул к иллюминатору, долго махал пилотам рукой. Потом на листке бумаги быстро написал несколько коротких строчек: «Друзьям летчикам-истребителям. Горячий привет! Юрий Гагарин». Позвал бортпроводницу:
— Если вам не трудно, попросите, пожалуйста, радиста, пусть передаст ребятам.
Стюардесса ушла, а Юрий вновь повернулся к иллюминатору.
Прошло мгновение, и самолеты эскорта, как по команде, все враз чуть качнули крыльями. Гагарин засмеялся — быстро работает радист.
Тем временем лайнер заметно сбросил высоту. Внизу в разрывах туч замелькали подмосковные леса и поселки. Внизу Москва. Широкий круг над городом. Кремль. Улицы пестрят крошечными фигурками людей. Толпы. Их хорошо видно. Флаги. Юрий взволнован. Всего этого он никак не ожидал увидеть. А самолет, заложив крутой разворот, идет в сторону Внукова. Снова круг. Ушли в сторону истребители. Еще несколько минут, и бежит под колеса бетонная полоса из серых шестигранников, прочерченных следами покрышек.
— Приехали. Вот мы и дома!
Мать и отец пристально смотрят на иллюминаторы, потом на трап, на открытую дверь.
«Почему же он не выходит? Самолет прилетел, а человек не выходит. Может, покалечился? Может, вынесут одну урну на красной подушке?» — думал Алексей Иванович.
— Что случилось? Почему не выходит? — тревожно спросил он.
И тут же услышал спокойный, добрый голос женщины, стоявшей рядом:
— Вы не волнуйтесь, выйдет ровно в 13 часов. Видите, красная дорожка ему выстлана. Никому еще не стелили. Большой почет вашему сыну оказан. Все идет по порядку. Да вот и он!
И точно, вслед за ее словами Юрий, бодрый, невредимый, быстро сбегает по трапу и, чеканя шаг, направляется к ним.
У Алексея Ивановича словно защипало глаза, может, от холода или от ветра. Мать тоже концом платка смахнула слезу.
Юрий быстро шагает по красной дорожке, что ведет прямо к правительственной трибуне. Сначала глаза его видят лишь людей, аэровокзал и алое полотнище на его фасаде — «Честь и слава товарищу Гагарину, пионеру освоения космоса!»
Он читает это мгновенно и тут же перестает думать обо всем, кроме рапорта. Он идет прямо и строго, стараясь ступать твердо и смотреть только перед собой. Но вот взгляд его ловит знакомые, родные лица. Валя в серой шапочке и шубке… мать… отец… Хорошо, что привезли!..
Ковер кажется бесконечным. Посредине этой «стометровки славы» у него развязался шнурок на ботинке. Юрий улыбается и, вздохнув, твердо продолжает свой путь.
Остановившись перед руководителями партии и правительства, он берет под козырек и рапортует:
— Рад доложить вам, что задание Центрального Комитета Коммунистической партии и Советского правительства выполнено.
Первый в истории человечества полет на советском космическом корабле «Восток» 12 апреля успешно совершен.
Все приборы и оборудование корабля работали четко и безупречно.
Чувствую себя отлично.
Готов выполнить новое любое задание нашей партии и правительства. Майор Гагарин.
Руководители партии и правительства сердечно обнимают Юрия. Все растроганы. У многих повлажнели глаза.