— «Ничего, ничего»! Там ты был дома, а тут я за вас, сорванцов, отвечаю! Больше не пойдешь!
— Ясно, — угрюмо отвечал Гагарин и молча зарывался в теплый песок…
Высоко в небе проносились куда-то за Волгу, за желтые пески и за синие луга, военные и гражданские самолеты. Юрий давно научился отличать одни от других. Его зоркие глаза отлично видели красные звезды на зеленых хвостах военных самолетов…
— Счастливые люди… Летают! Им сверху все, наверно, не так видно, как тут на земле, — мечтательно говорил он и думал: «Обязательно попытаюсь в аэроклуб. Только бы взяли…»
Особенную радость доставило мальчишкам катанье на катере. Воспитатель хоть и поругивал ребят порой за непослушание, все же решил их побаловать напоследок.
— Вот хочу ребятишек покатать, — сказал Владимир Алексеевич мотористу. — Покажи им класс и скорость!
Целый час разрезали они волжский плес вдоль и поперек. Потом катер остановился у противоположного берега. Мальчишки быстро окунулись и — снова в путь. Никогда Юрий еще не испытывал такого радостного чувства — мотор нес их словно на крыльях. Радуга праздничным ореолом светилась в мельчайших брызгах, которые едва заметны были над мощной пенистой волной, круто отбегавшей к корме.
Юрий с удовольствием взял бы руль, но разве моторист позволит!..
Они стремглав проносились мимо неторопливых пароходов, мимо неуклюжих караванов барж, преодолевающих течение, мимо плотов, а потом, круто развернувшись, ложились на обратный курс. Катер словно летел над водой, глухо ударяя днищем по волнам. А на поворотах у Юры просто захватывало дух. Было и азартно и весело. Он подставлял лицо влажному ветру и, сняв майку, махал ею над головой. Никому. Просто так, от счастья.
Гагарин любил машины, ему нравилось ездить, и в тот день он окончательно для себя решил, что непременно попытается поступить в аэроклуб. Казалось, он уже ощущал счастье самостоятельного свободного полета. Возможно, пока это ощущение больше напоминало игру, но оно было необычайно сильным.
4
До начала занятий оставалась еще примерно неделя, и тогда директор техникума дал всем троим, как, впрочем, и другим ребятам, кто уже успел приехать, производственную пробу. Юрию и его друзьям досталось задание — отлить фигурные решетки из чугуна.
— Поглядим, чему вас выучили в ремесленном, — строго добавил директор.
И хотя жалко было расставаться с Волгой, ребята охотно взялись за дело. Через неделю отличные решетки были сделаны.
Так состоялось их приобщение к настоящей работе: в ремесленном отливали шестеренки, колеса, а тут первое большое самостоятельное задание… И Юрий был доволен, что они справились.
А как только все они были зачислены в техникум, — новое боевое задание: ехать в колхоз на уборку урожая.
— Поедете километров за 80 от Саратова. Машины придут завтра с утра, — сказал директор.
«Ну что же, очень даже неплохо. Вроде разминки перед учебой», — подумал Юрий.
В колхозе они работали на току, возили зерно на элеватор в Екатериновку. Незаметно промчались две недели, похожие на летний отпуск. Юрию нравилось в деревне: все здесь напоминало ему о детстве…
Возвратившись в город, Юрий зашел в аэроклуб. Но вернулся в общежитие разочарованный: туда принимали только со средним образованием. «Ясно: даешь учебу!» — решил Юрий.
…Быстро летели дни.
Юрию, члену комсомольского бюро литейного отделения, приходилось немало часов тратить на общественные дела, а в свободное время ребята играли в баскетбол, бегали в кино и на стадион «Динамо», который помещался в конце улицы Сакко и Ванцетти, где был техникум. Баскетбол ему сразу очень понравился, хотя первое время не хватало проворства, да и рост был маловат… Но благодаря тренировкам он скоро начинает играть так успешно, что его назначают капитаном команды. А команда все чаще и чаще выходит победителем в городских соревнованиях среди коллективов техникумов.
Юрий упорно идет к главной цели. В техникуме он по-прежнему отличник. Упрямая восходящая прямая — вот линия его жизни. Но сердце его не грубеет. Он скучает по дому, по родным. С удивительной нежностью Юрий пишет матери:
«Мама! Я люблю тебя. Люблю твои руки, большие и ласковые, люблю морщинки у твоих глаз и седину в твоих волосах… Никогда не беспокойся обо мне».
Какая-то особая поэтичность, подсказанная сердцем, есть в этих словах, возможно навеянных романом А. Фадеева о бесстрашных молодогвардейцах. Это нетрудно понять: в техникуме Юрий много читает.