ГЛАВА ВТОРАЯ
В объятиях невесомости. — Голоса отчизны. — Земля с космической высоты. — Планета приникла к приемникам. — Репортеры за работой. — Саратовские будни. — Человек обретает крылья. — Новая ступенька. — «Только бы меня приняли!..»
1
Космический корабль «Восток», медленно вращаясь вокруг своей оси, начал свободный полет по орбите…
«Невесомость, так вот она какая! Это очень приятно, когда невесомость!..» Юрий берет блокнот — и не ощущает его веса. Он не чувствует веса тела. Поднимает руку, и она повисает в воздухе; шевелит ногой, и движение дается ему удивительно легко, почти неощутимо… Прав Циолковский! После перегрузок невесомость — словно подарок: ощущаешь несказанное блаженство, радость, легкость во всем теле. «Эйфория!» — вспомнил Юрий медицинский термин и улыбнулся. Но вот в наушниках звучит отчетливый голос Земли.
— Я — «Заря». Передали сообщение о запуске. Как самочувствие? Приступайте к выполнению программы!
— Ясно! Передали сообщение. Вас понял! Приступаю к выполнению программы.
Еще несколько секунд Юрий привыкает к новому состоянию, старается запомнить все, даже самые мельчайшие и почти неуловимые ощущения. «Будут спрашивать — придется все вспоминать».
Юрий ослабляет привязные ремни и чувствует, что всплывает вверх: достаточно слегка оттолкнуться от кресла. «Интересно!» — подумал он. И тут же заметил, что капли воды, видно вылившиеся из мундштука для питья, прозрачными шариками парят в воздухе, вращаясь, как маленькие хрустальные бусинки. Опустившись на пористые белые стенки кабины, они прилипают к поролону, словно роса, которая утром выпадает на тугие лепестки цветов…
— Что видите, как выглядит сверху Земля? — спрашивает руководитель полета.
— Почти как в реактивном самолете, только высота чувствуется больше. Заметна шарообразная форма горизонта. Все видно хорошо…
Он слышит голос одного из космонавтов.
— Юра, как самочувствие? Врачи волнуются.
Юрий мгновенно узнает знакомый голос и кричит:
— Привет блондину! Передай врачам — состояние отличное! Волноваться нечего.
Как ему хочется поговорить с далеким другом, но нельзя. Строгий регламент заставляет его работать. Он записывает в бортжурнале: «Самочувствие хорошее. Ощущаю невесомость. Приступаю к работе. Машина в порядке». Кладет карандаш на блокнот и повертывается к магнитофону. А через секунду карандаша уже нет на месте — «уплыл» куда-то. По привычке Юрий наклоняется вниз, «к полу», но там карандаша нет. Поднимает глаза к «потолку» и видит, что карандаш «плавает» над его головой. Сняв перчатки, плавным движением, каким в воде ловят рыбешку, Юрий пытается схватить его, но мешают ремни. «Ладно, потом!» — думает Юрий и, включив магнитофон, записывает на пленку свои впечатления: ученым будет интересно узнать, не изменился ли его почерк и голос при перегрузках и в состоянии невесомости.
В кабине разлит ровный неяркий свет лампы. Она освещает белые мягкие стенки, пульт пилота, приборную доску. На ней посредине — синий глобус, по которому ползет белый круг с перекрестьем. Юрий переключает тумблер вниз, и перекрестье останавливается над точкой Земли, где пролетает корабль. Юрий докладывает координаты.
Можно сверить показания приборов с визуальным наблюдением.
Юрий нажимает тумблер рядом с оптическим ориентатором. Поворачивается защитная шторка. Теперь нужно включить светофильтр.
— Так вот она какая, Земля с высоты в триста километров!
Никогда еще ни один человек не рассматривал планету с такой высоты. С удивлением он глядит на родную голубовато-зеленую Землю. Ясно видны горы и долины. На севере — снега, а южнее — квадраты вспаханных полей. «Вижу большие квадраты полей. Наверное, целина — миллион на миллион! Отличные квадраты!» — записывает он на пленку. Земля, как на рельефной карте, только краски совсем другие. То голубоватые, то бурые, то сине-зеленые, то красные… «Резко, как на картинах Рериха», — отмечает Юрий.
Видна тайга, береговая черта, острова. У горизонта Землю одевает прозрачная лазоревая дымка атмосферы. Она кажется очень тонкой, и облака отчетливо видны. Местами — словно хлопки разрывов, а чаще — будто белоснежная плотная вата. В разрывах облаков, как с самолета, — озаренная солнцем Земля. Солнце здесь намного ярче!
Юрий сообщает:
— Полет продолжается хорошо. Наблюдаю Землю. Видимость хорошая. Видеть можно все.
Взгляд его скользит по едва выпуклому краю гигантского глобуса, который медленно вращается под ним. Поднимается к небу. Юрий ошеломлен. Он знал, что в космосе небо совершенно черное, но он не ожидал увидеть его таким. Бархатное, удивительно чистое и совершенно без перспективы. И вместе с тем абсолютно черное. А какой плавный переход от тоненького голубого пояска земной атмосферы через синее, фиолетовое к этой вечной космической черноте! Ярко, не мигая, горят белые звезды. Иногда они красноватые, иногда голубые, но они совсем рядом. Они не кажутся такими далекими…