И снова теплая волна нежности сжала ему сердце — который раз за эти последние дни! Он никогда не подозревал, что способен испытывать подобные ощущения. И вот разлука с Валей неожиданно вызвала у него эти новые чувства… «Ну что же, это очень даже хорошо, — думал Юрий, — значит, мы здорово любим друг друга!»
…Поезд сбавил ход и, дрогнув, остановился.
— Станция Полярный Круг. Стоянка три минуты, — объявил проводник.
— Пойдем, глянем! — Валентин тронул его за плечо.
— А чего глядеть — одни вагоны с обеих сторон. — Юрию не хотелось выходить. Не хотелось отвлекаться от своих дум.
Поезд тронулся, и опять за окном поплыл тот же однообразный, чуть всхолмленный пейзаж. Только теперь чаще были видны заснеженные черные скалы, вплотную подступавшие к полотну.
Как всегда бывает в дороге — это еще подметил Л. Толстой, — первую половину пути думаешь о прошлом, вторую — о будущем. Постепенно мысли о будущей службе вытеснили воспоминания о Москве, и Юрий стал представлять себе, как может выглядеть военный городок, куда они ехали… Был уже первый час ночи. Ребята умылись и улеглись спать. Юрий тоже решил, что пора подремать. Он еще долго ворочался на тонком железнодорожном тюфячке, но незаметно для себя уснул, натянув на голову одеяло.
Проснулись они поздно, около десяти. Но за окном по-прежнему была ночь. Удивительно: круглые сутки сплошная ночь! Этого раньше он никак не мог себе представить. А как же летать ночью? Ведь никто из них еще ни разу не совершал ночных полетов. Придется снова учиться! Ничего не поделаешь. Все когда-нибудь приходится начинать в первый раз.
…В штабе их с интересом расспрашивали о Москве, затем направили в гостиницу. А утром, получив назначение, они двинулись в свою часть.
Зеленый потрепанный автобус, неистово встряхивая пассажиров на ухабах, то петлял по горной дороге, то опускался в долину. В машине было холодно, и все здорово промерзли. Завернувшись в шинель, Юрий дремал, изредка просыпаясь от сильных толчков. Обычно в дороге он спал плохо, но на этот раз — то ли от холода, то ли от многочисленных волнений последних дней — он уснул.
В гарнизоне его ждал сюрприз: в гостинице оказалось много офицеров из Оренбурга. И хотя новички приехали на полночь, товарищи ждали своих. Кто-то заварил крепкого полярного чаю, кто-то под шумок притащил спирту, и горячий дружеский разговор потек бурным потоком. В этом разговоре перемешалось все: и воспоминания о прошлом, и мысли о гарнизонной жизни. И порою, словно рыбешка на солнце, в этом весеннем половодье слов сверкала шутка. «Старожилы» моментально ввели их в курс всех дел и событий, заочно познакомили с обстановкой, с начальниками, с местными условиями.
Разбредясь по своим комнатам, заснули только под утро.
Разбирая вещи, Юрий поставил на стол портрет в простой рамке и, улыбнувшись, спросил товарищей:
— Никто не против, если с нами будет женщина?
— Невеста? — спросил его новый сосед Салигджан Байбеков.
— Бери выше — жена!
— Ну, раз так, пускай живет, конечно. А где же она сама?
— Кончает учебу и скоро приедет.
После завтрака молодые офицеры представились командиру части, а потом отправились в третью эскадрилью. Доро́гой Юрий вспомнил слова Антуана де Сент-Экзюпери, когда-то поразившие его своей убедительной, почти лозунговой ясностью и навсегда засевшие в памяти: «Бури, туман, снег — конечно, все это будет тебе докучать. Думай тогда о тех, кто испытал это до тебя, и говори себе: если справились другие, справлюсь и я». Отважный французский пилот и писатель словно стоял у него за спиной. Юрий даже попытался представить его себе — высокого, худощавого, веселого…
Поземка гуляла по темным улицам военного городка, ветер, посвистывая, заметал свежие следы…
6
…Стоял январь. Бушевали метели. Трещали морозы. А Юрий вместе с другими молодыми офицерами нес службу. Дежурства, учеба, стрельбы…
А в марте, когда солнце несколько часов стало держаться на небе, начались полеты. В третий раз — все с самого начала: сперва «вывозные» полеты, затем «провозные» и лишь после этого — самостоятельные. Молодых офицеров учили работать в особых полярных условиях: тут, на Севере, летать было намного сложнее, чем раньше.