Обычно после полетов летчики уезжали с аэродрома, оставляя машины на попечение техников. Юрий чаще всего не спешил покинуть стоянку. Он старательно осматривал самолет («самому летать!»), охотно помогал друзьям. Как-то техник старший лейтенант Паутов обнаружил течь в узлах гидроусилителя элеронов. Самолет был не гагаринский, но Юрий, хоть и устал от полетов, остался, чтобы помочь товарищам. Вместе с Паутовым и Бузановым он разобрал агрегаты, отладил их и, только убедившись в полной исправности узлов, поздно ночью уехал с поля.
В дни, предшествовавшие XXI съезду партии, он особенно ясно сознает, что ему пора стать коммунистом.
Три боевых товарища, три офицера дели ему рекомендации для вступления кандидатом в члены КПСС…
А газеты и радио все чаще и чаще приносят известия о запусках советских спутников и ракет, о замечательных достижениях советских ученых.
Весна принесла в дом Гагариных большую, чуть тревожную радость: в апреле Валя родила дочку. Назвали ее Леночкой. Теперь жизнь Юрия стала еще беспокойней и сложнее. Прибавилось домашних дел, которыми раньше он занимался мало.
А напряженные будни боевого истребительного полка шли своим чередом. Но теперь в эти трудные будни уверенно входило новое, еще непривычное слово — «космос». В сентябре 1959 года к Луне умчалась советская космическая ракета с вымпелом Страны Советов. В «Боевом листке» эскадрильи, который редактировал Гагарин, появилась заметка: «Советские люди покоряют космос». В ней, в частности, говорилось:
«Придет время, и наши космонавты привезут с Луны на Землю образцы тамошней породы».
Теперь Юрий, уже успевший прочитать немало «космической» литературы, был твердо уверен, что это время очень близко. В те дни, когда все говорили о «лунной» ракете, и родилась у него мысль, в первые минуты казавшаяся дерзкой и неосуществимой. Он решил попытать счастья в новом деле. Не честолюбие, а горячий, неуемный интерес к новому породил ее и затем укрепил настолько, что она стала походить на навязчивую идею. А тут еще в газетах начали публиковать заявления людей, просивших послать их в космос. «Уж кому-кому, а военному летчику, человеку молодому, знающему современную технику, и карты в руки», — думал Юрий. Но он долго не решался, точнее — не знал, как это сделать…
Однажды вечером, тщательно все обдумав и взвесив, на листке бумаги, вырванном из общей тетради в клетку, Юрий написал четким некрупным ученическим почерком:
«Командиру части…
Рапорт.
В связи с расширяющимися космическими исследованиями, которые проводятся в Советском Союзе, могут понадобиться люди для первых полетов в космос. Прошу учесть мое горячее желание и, если будет возможность, направить меня для специальной подготовки. Ю. Гагарин».
7
Юрий меньше всего надеялся, что его рапорт достигнет цели, ибо знал, что таких желающих — тысячи. И был немало удивлен, когда его вызвали…
В штабе ему сказали, что, возможно, если позволит здоровье, его пошлют осваивать новейшую технику, такую, на которой летают за атмосферой. И вручили направление на медицинскую комиссию. «Это нам не привыкать, — думал, посмеиваясь, Гагарин. — Махали мы комиссии каждый год, махнем и эту!»
Вместе с Юрием на комиссию приехали молодые офицеры из других частей. Все на вид крепкие, здоровые, и все еще толком не знали, для чего их направили на медосмотр.
В первом же кабинете госпиталя, куда Юрий приехал, он понял, что это совсем не такая комиссия, какие ему приходилось проходить раньше. Врач-окулист был придирчив, как прокурор. Он заставлял читать таблицу, мелко исписанную бессвязными фразами и буквами, от начала до конца с разного расстояния, по очереди то одним, то другим глазом, затем проверял способность различать цвета, затем внимательно рассматривал глазное яблоко и глазное дно… Это повторялось семь раз подряд.
Затем такие же испытания начинались у терапевта, у хирурга, у отоларинголога, у невропатолога, у зубного врача…
До этого Юрий даже не подозревал, что медицина располагает столь мощным арсеналом исследовательских приборов и аппаратов. Рентгеновская установка и магнитофон, кардиограф и сложные многоцветные таблицы были простейшими средствами в том лабиринте медицинской техники, через который незнакомые врачи проводили своих пациентов.
Из кабинетов ребята сыпались, как горох, и на повторные осмотры попадали единицы. Одним словом, после недельных хождений по врачам он один благополучно миновал все испытания и с нелегким сердцем вернулся в полк, с нелегким потому, что на прощание полный симпатичный доктор, с высоким лбом, русыми волосами и голубыми глазами, то ли шутя, то ли серьезно посоветовал запастись мужеством и ждать вызова на другую, еще более «свирепую» комиссию.