— Можем остановиться, если хотите там получить постоянную прописку, — серьезно заметил Юрий, и весь автобус грохнул от смеха.
— Мигом составим протекцию и дорого не возьмем! — Снова хохот сотрясает автобус.
Встречи с нерасторопным начфином как будто бы и не было».
В этот день, в день возвращения в Москву, космонавты узнали радостную новость, вытеснившую все остальные. Накануне запущен первый космический корабль весом более 4,5 тонны. Их старшие товарищи прокомментировали это событие. Смысл всех комментариев сводился к одному — надо торопиться! Нужно успеть пройти всю необходимую подготовку к тому времени, когда будет «доведен» корабль для первых космонавтов.
Они знали, что и американцы тоже готовят людей к полетам в космос, и в негласном соревновании очень хотели быть первыми, тем более, что для этого у них были все основания: США заметно отставали.
…Новая служба бросает Гагарина и его друзей с места на место, из одной лаборатории в другую. И всюду он и его товарищи проходят новую трудную школу — школу космонавтов.
Чтобы полететь в космос, мало быть просто здоровым человеком и отличным летчиком. Надо знать множество специфических вещей, нужно быть натренированным. Начальник-врач верно им говорил, что без большой специальной подготовки даже хороший летчик — это всего лишь заготовка, из которой еще нужно выточить космонавта.
Пилот космического корабля должен быть готов к тяжелой и сложной работе. Ему необходимо привыкнуть к самым неожиданным условиям. И все свои действия он обязан отработать почти до автоматизма. Он не имеет права вспоминать, где какая ручка или тумблер. Он должен безошибочно, с закрытыми глазами, нажимать именно ту кнопку и поворачивать именно ту ручку, которую нужно нажать и повернуть в данный момент. А это значит, что космонавту требуются: огромная сила воли и отличная память, острая реакция и развитое чувство самоанализа, большое мужество и глубокие знания. Вот почему всю основную подготовку космонавтов было поручено вести врачам-психологам. Только врачи могут сделать человека сильнее, закаленнее, мужественнее, вскрыть внутренние индивидуальные возможности личности, физически и морально подготовить космонавта.
Теперь врачи были постоянными спутниками, товарищами и советчиками космонавтов. Юрий особенно привязался к двум из них: к черноволосому, моложавому, энергичному и другому — полноватому, добродушному и курносому. Они настолько сдружились, что Юрий называл врачей по имени-отчеству, а те на правах старших звали Гагарина просто Юрой.
Один из них записывал в те дни:
«2 июня. Первые впечатления о физических занятиях. Наблюдал за упражнениями на батуте и в водном бассейне. Сразу же выделились две резко очерченные группы: довольно робкие, не подготовленные к специальным упражнениям, и достаточно сильные, старательные. Последние стремятся поднять технику упражнений. Некоторые свое неумение пытаются прикрыть молодечеством и, попирая самые элементарные каноны прыжка в воду с пятиметровой высоты, падают с вышки, словно мешок. Создается впечатление, что только некоторые относительно подготовлены к спортивным занятиям и имеют вкус к этому делу».
С врачом можно было бы поспорить: слишком специфичны и сложны были упражнения.
Действительно, каких только заданий не получали будущие космонавты! Они прыгали через веревочку и занимались на гимнастической стенке, плавали в бассейне и бегали по лесным тропинкам, их учили засыпать и просыпаться по собственному приказу в точно назначенное время.
Особенно сложные задания стали выполнять космонавты, когда начались тренировки в камерах и на стендах.
Казалось бы, что особенно нового может пилот почувствовать на вибростенде?! Садишься в кресло, которое начинает вибрировать. Почти как на самолете в минуты перед стартом. Но у некоторых начинались тошнота и боли. Такие летчики никогда не сядут в кабину космического корабля.
Юрий переносил вибростенд прилично. Но этого ему казалось недостаточно. Он сидел в кресле долго, и ему хотелось еще больше испытывать себя, проверять свою волю. А вибростенд неистово дрожал. И дрожал так сильно, что у Юрия зуб на зуб не попадал. Вибростенд дребезжал, как старый, разбитый автобус, мчащийся плохой, ухабистой дорогой. Казалось, вот-вот мясо начнет отслаиваться от костей. Но Юрий выдержал все это. Позже он даже брал с собой на вибростенд книгу: надоедало долго сидеть в одной и той же позе.
Гагарин знал, что, прорезая нижние слои атмосферы, ракета может содрогаться еще сильнее, знал, что будет велика и вибрация корпуса корабля от работающих двигателей. Тогда будет поздно привыкать — нужно сейчас!.. Юрий словно слился со стендом. Ступни и локти принимали на себя вибрацию и побаливали… А объективные датчики сообщали врачам сведения о его состоянии. Состояние было нормальным. И все же, когда он покидал вибростенд, тело его еще несколько минут ощущало дрожь…