«Невесомость начал ощущать с плавного отделения от сиденья и отделения ног от пола кабины. Ноги, если их не напрягать, зависают в воздухе. В руках чувствуется необычная легкость… воду пить легко, и вкус ее не меняется. Попробовал вылить воду, а она шариками повисла в воздухе и уплыла за мою спину. Пробовал писать — никаких затруднений. Передал радиограмму — тоже… В третий полет взял с собой конфету и в состоянии невесомости выпустил ее. Попробовал поймать ртом. Сначала не поймал, а потом поймал и с удовольствием съел».
Но так ли все это действительно было? На этот вопрос могут дать точный ответ киноленты и беспристрастные приборы.
Кинорегистрация — великое дело. Смотришь себя на экране — и сразу видишь каждую свою ошибку. А когда замечаешь на экране неуклюжие движения товарищей, тут уж просто трудно удержаться от смеха. Да и друзья тоже не пощадят тебя, если заметят, какие ты «откалывал номера»… Впрочем, Юрию и Герману изрядно «повезло»: кинорегистрации их первых полетов по каким-то причинам не было. Зато понаблюдать других и весело посмеяться над ними была полнейшая возможность.
На экране — серьезное лицо в шлемофоне. Глаза прищурены, все черты укрупнены, словно немного расплющены.
— Жорик! — узнает зал.
— Надулся, как мышь на крупу: перегрузочки — не фунт изюма!
Стрекочет аппарат. Неожиданно лицо на экране расплывается в блаженной улыбке. Зал мгновенно реагирует и на это.
— Ишь, заулыбался! Вышел на параболу. Доволен…
Новая лента. Еще одно лицо. В кадре крупно: показания прибора.
Летчик в невесомости не рассчитал усилия и так потянул за флажок, что стрелка вместо заданных 750 граммов заскочила за 2000.
Зал снова бурно реагирует.
— Вот зашвырнул! Небось стрелка согнулась! А ты, оказывается, силач.
Но самое смешное приключилось с Евгением. По заданию Женя должен был есть хлеб. Откусывать и глотать. Он не предполагал, что в невесомости это будет не так уж трудно сделать. И он старательно двигал челюстями. Этого было больше чем достаточно для того, чтобы развеселить жизнерадостных зрителей.
— Ест он очень трудолюбиво. Смотри, старается, — замечает кто-то.
— Солидно работает, словно век не кормили.
А Женя на экране все ел и ел хлеб. Ел в кадре — крупным планом. Энергично двигались губы, «плавали» крошки…
— Буханочку списал с довольствия, и привет! А все за считанные минуты… Сейчас чайком запьет.
И точно — пилот на экране начал пить воду. Однако Евгений был неосторожен: он в невесомости пролил воду. Всем было видно, как вода серебристым облаком крупных бусин медленно потекла к первой пилотской кабине. Невесомость кончилась, и поток воды облил пилота…
Сейчас все вспомнили, как пилот, мокрый с головы до ног, уже на земле полушутя отчитывал Женю:
— Слушай, и какой же из тебя будет космонавт, если ты и попить-то толком не можешь. И чего попить! Я понимаю — коньяку. Его, конечно, много не выпьешь. А то воды. Пролил. На кого? На заслуженного летчика! А если меня от этой твоей воды возьмет простуда? Что ты тогда скажешь начальству? Нечаянно, да?
Всем было тогда очень смешно. Смеялись и сейчас. Главное, было отчетливо видно, как, серебрясь, словно пыль в потоке солнца, мелкими круглыми капельками но спеша подплывало к пилотской кабине густое облако воды и как эта вода вдруг, словно проливной дождь, обрушилась на спину пилота.
— После питья надо завертывать краник, товарищ космонавт, — копируя летчика, нравоучительно заметил Юрий. И ребята снова засмеялись. У всех было хорошее настроение.
А потом, когда врачи и инструкторы серьезно, по-деловому разбирали ошибки каждого, было уже не до смеха.
В один из дней космонавты смотрели цветной кинофильм о ракетной технике. Фильм был сделан очень удачно.
До тех кадров, на которых были сняты моменты, не имеющие прямого отношения к запуску, пилоты сидели спокойно, лишь изредка обмениваясь беглыми замечаниями относительно тех или иных технических подробностей. Но вот в зале раздался вой сирены. Космодром опустел. Тикают часы, скачет на них секундная стрелка. В объективе один за другим проходят крупные планы. На космодроме — напряженная тишина. И космонавты в зале, впервые увидевшие воочию одно из чудес современной техники, притихли, стали сосредоточеннее, собраннее.
— Пуск! — спокойно звучит с экрана команда, раздавшаяся на космодроме. Сотрясая динамики, в зал врывается всесокрушающий грохот. Медленно, словно распарывая фиолетовую синеву неба, взлетает ракета. В какой-то момент она видна вся. И вот уже, оставив призрачно-дымный след, она исчезает в пространстве.