Сначала слушали молча, а потом начали подпевать. Всем, особенно Юрию, нравился припев:
Так проходили эти памятные для них семейные вечера, полные разговоров о главном. А главным было дело, к которому они готовились.
Хорошие, верные товарищи окружали Юрия. С такими можно было спокойно делить любые трудности и невзгоды. Трудности были. Порою почти до утра приходилось засиживаться над книгами, а утром снова тренировки. Невзгод же особенных не было. Но Юрий знал: если бы даже пришлось в атакующей цепи идти под кинжальным огнем, он бы все с ними прошел…
6
Юрию давно хотелось поближе познакомиться с теми, кто создает космическую технику, посмотреть своими глазами, как они выглядят, эти люди. Поглядеть на те диковинные ракеты и корабли, о которых он уже много слышал.
Первое практическое знакомство с кораблем состоялось в обширном «хозяйстве» Главного конструктора.
Группу провели прямо к нему в кабинет.
Гагарин не раз с почтительным уважением думал о Главном конструкторе и о тех, кто благодаря силе ума, знаниям, всесокрушающей воле, изобретательности и огромному организаторскому таланту сумел в такие сжатые сроки оставить далеко позади всех зарубежных конкурентов, создать такую технику, которая тем еще даже и не снилась. И почему-то в прошлом этот человек представлялся Юрию крепким, большеголовым богатырем с необычайно высоким лбом и с удивительной способностью мгновенно производить в уме сложнейшие вычисления. Но увидев этого человека впервые, Юрий понял, что дело не во внешности и умении считать. Дело, видимо, в чем-то другом. Но в чем именно — на этот вопрос он еще не мог себе сам ответить.
И вот космонавты по одному входят в кабинет, не особенно большой, но достаточно просторный. Напротив стола Юрий сразу заметил портрет Циолковского. У других стен — изображения спутников, ракет и обычная коричневая классная доска с полустертыми иероглифами формул и кривыми графиков.
Главный конструктор крепко жал каждому руку, очень просто называл себя. Когда все уселись, Юрий снова, как тогда, на лекции, стал внимательно рассматривать этого удивительного человека.
Невысокий, с открытым русским лицом, он производил впечатление доброго хозяина, правда, решительного и энергичного. Это был немолодой, немного грузноватый человек, с крупной седеющей головой, гордо посаженной на короткой сильной шее. Лоб действительно был широким и большим, под ним — карие глубокие и задумчивые глаза. Лицо озарено улыбкой, мудрой и человечной, которая бывает в счастливые минуты у людей, много повидавших на своем веку и много переживших.
Видно, у него было хорошее настроение. Да и как не быть такому настроению, когда он снова увидел перед собой первых пассажиров создаваемых им кораблей. И пассажиры эти ему еще больше понравились, чем в первый раз. Молодые, крепкие, симпатичные — они не могли внушать иных чувств. С первых же фраз он задал деловой, но очень сердечный тон всей встрече. Он говорил с ними, как с равными. И это было приятно. И хотя он с видом «непосвященного» человека расспрашивал о ходе тренировок, ребята чувствовали, что Главный отлично знает то, о чем спрашивает, ему лишь хочется «из первоисточника» услышать об их личных ощущениях и оценках. Юрий снова подумал, что Главный — удивительный оратор и может держать в напряжении любую аудиторию.
— Значит, в термокамере тяжеловато, говорите? Потеть приходится. Ничего, ребятки, не поделаешь, надо привыкать, чтобы в полете было легче! Суворов говорил, и вы, наверное, раньше это часто повторяли своим подчиненным: «Тяжело в ученье — легко в бою». А бой с космосом, пожалуй, посерьезнее всех боев, которые вело человечество: еще недостаточно известны силы «противника». Верно? Я могу вам одно сказать: все системы опробованы, работают нормально, очень хорошо работают. Но не исключено, что пилоту какое-то время придется находиться при довольно высокой температуре. Температура на оболочке при входе корабля в верхние слои атмосферы, по расчетам, десять тысяч градусов. Но вы не волнуйтесь: в кабине она все равно будет колебаться в пределах от 15 до 22°.
Юрий знал, что и метеориты и корабли, входя в верхние слои атмосферы, разогреваются, но он не ожидал, что до такой степени. Впрочем, ничего удивительного: ведь метеориты сгорают. «Веселая картинка», — подумал Юрий и невольно улыбнулся.