— Хорошенькая какая…
Проклятье! Надо срочно запретить ему читать мои мысли! Похоже, после стольких месяцев совместной работы мы начали взаимодействовать и на ментальном уровне. Когда до Валеско оставались не более пяти шагов, она угрожающе подняла свой сук. Мы остановились и, как следовало по инструкции в ситуации «А», навели на нее оружие.
— Что вам всем от меня надо? — яростно выдохнула она. — Оставьте меня в покое! Мерзавцы! Подлые твари!
Ее зрачки расширились как у кошки и теперь почти полностью поглотили глаза.
— Тебе нужно успокоиться Валеско. Мы пришли, чтобы помочь, — дружелюбно произнес Яно.
— Помочь?! Гнусные лицемеры! Так вы всем и помогаете! Сначала отнимаете самое дорогое, а потом протягиваете руку помощи! Уберите от меня свои грязные лапы!
— Ты даже не знаешь нас, — мягко возразил я, опуская дуло пистолета.
Ниже, чем было предписано. Мне хотелось убедить ее в наших добрых намерениях. Но, к сожалению, мой демарш не произвел на Валеско ни малейшего впечатления.
— Ха-ха, — она рассмеялась коротким истерическим смешком. — Я отлично вас знаю! Вы — те, кто лишает матерей своих детей! Вы — те, кто потом вымывает из наших детей разум и посылает их творить злодеяния! А до этого вы разрываете нашу плоть и пожираете наши сердца! На вас кровь! Вы все в крови!!!
Бред. Маниакальный бред. Бедняжка помешалась.
— Послушай, Валеско, тебе необходима помощь. Все, что кажется сейчас непоправимым — пройдет со временем, — примирительным тоном заговорил Яно.
Неверный ход, напарник. Этого делать не стоило. Никогда не давайте понять маньяку, что считаете его переживания ничтожными. Ведь для него они сейчас важнее жизни! Валеско взвизгнула:
— Ах ты, подонок! Успокаивать меня надумал! — и метнула свой деревянный снаряд.
И откуда в этой хрупкой девушке взялось столько силы? Сук попал Яно точно в живот. Мой товарищ переломился пополам, пистолет выпал из ослабевшей руки и звякнул о речную гальку. Валеско со скрюченными пальцами шагнула ко мне.
— Я выцарапаю вам глаза! Я найду людей, которые захотят услышать правду о ваших злодеяниях! Вам придется убить меня! Иначе меня не остановить.
Похоже, по доброй воле она с нами не пойдет. Жаль. Значит, триумф общественной полиции под прицелами телекамер на сегодня отменяется. Придется обездвижить несчастную и передать медикам. Я, пятясь, отступал от нее, она надвигалась, угрожающе растопырив пальцы.
Громовым раскатом в ухе раздался голос советника магистрата:
— Подтверждена крайняя степень опасности. Приказ — объект ликвидировать. Повторяю. Получено разрешение на ликвидацию объекта.
Пистолет дрогнул в моей руке. Как такое может быть? Почему? Щелчок предохранителя. На дуле зажегся огонек смертельного разряда. Мне оставалось только повиноваться. Я поднял ствол и навел оружие ей на грудь. Мы на миг встретились взглядами. Поразительно, но даже в припадке безумия Валеско вдруг все поняла. По ее лицу мелькнула тень умиротворения. Она опустила руки.
— Спуск произойдет автоматически. Секунда до выстрела, — прозвучало в голове.
Секунда! Я быстро направил «полис спешиал» вниз. Раздался треск и летальный разряд ушел в землю между нами. На лице Валеско отразилось изумление. А я лихорадочно возился с переключателем. Наконец, с третьей попытки оружие повиновалось, и огонек из красного стал оранжевым. Я поднял пистолет, навел его на девушку и нажал на спуск. Наушник молчал. Подошел Яно с гримасой боли. Морщась, оглядел неподвижную фигурку Валеско на земле. Он также несомненно все слышал и теперь недоумевал. В ухе раздался знакомый голос:
— Операция завершена. Магистрат благодарит вас за сотрудничество. Передаю вас домашнему советнику.
— Полагаю, мы заслужили по пинте пива вкупе с доброй порцией жареных сарделек, — удовлетворенно произнес Яно. — Немедленно звоню дядюшке Эрни и резервирую для нас столик! Я угощаю!
— Извини, старик. После такого мне надо немного побыть наедине с мыслями, — вздохнул я.
А от моста уже бежали санитары с носилками. Я посмотрел на Валеско. Без сознания она выглядела очень спокойной и по-детски беззащитной. Вновь проступившее через ужасную маску психического расстройства ее женское очарование не портила даже тонкая струйка слюны, просочившаяся сквозь сомкнутые губы. Все уже позади. Теперь все будет хорошо.