— Мы просто соберемся и исчезнем, а потом изымем эту штуку из камня на неделю раньше, а вы даже не узнаете. Вы, я смотрю, верите и в инопланетян, и в путешествия во времени; а реально поверить в то, что мы как раз то, во что вы верите… этого – не можете?
— Но вы же не инопланетяне?.. – попытался «схохмить» я.
— Представьте себе, нет, — заулыбался Василий, - хотя… Гоша родился на марсианской станции.
— Угу, родители-геологи по контракту там работали, и мать не успела вернуться на Землю, — буркнул Гоша, продолжая копать.
— Ребята… вы что, так шутите?
— Да не шутим, — отмахнулся от меня Василий. – Вот, сами смотрите!
И, махнув в воздухе рукой, он вызвал из какого- то устройства на своем запястье объемную картинку пылающего вулкана и потока лавы. Картинка была в рост человека, как дверь в ярко освещенную комнату. Казалось, что мне в лицо из этого проема пахнуло жаром преисподней. Тут в проеме появился Георгий; он бежал по почти застывшему лавовому потоку в каком-то специальном костюме, а кто-то за дверью, голосом Василия, кричал ему: «Брось ты ее, выходи бегом!» — Я снимал, — прокомментировал происходящее Василий, — а он бежал, — указал он пальцем на Георгия. – Бежал, и, руки дырявые, уронил измерительный датчик в лаву.
— А что это было? – ткнул я пальцем в потухший воздух, туда, где была дверь «в другой мир».
— Вихревое трёхмерное изображение. Такая технология уже известна в ваше время, правда, в виде экспериментальных разработок. А у нас это — компактное устройство, величиной с ваши наручные часы, - уточнил Василий. И добавил лукаво: – Кстати, лет через двадцать сможете забыть про плазменные панели телевизоров…
— Стоп! – наконец, начал догадываться я. — Значит, на камне следы — ваши? И где-то в застывшей лаве лежит ваше оборудование, которое вам нужно забрать? И вы можете это сделать в любой отрезок времени, до или после нашего разговора? Я правильно вас понял?..
— Правильно, — кивнул головой Василий. — Можем переместиться любую точку временной шкалы. — Подождите, — не унимался я, — так вы же могли провернуть все до того, как я приеду сюда? Или после того?..
— К сожалению, — подал голос Георгий, — после вашего приезда ситуация бы осложнилась. Вы бы сфотографировали на цифровой фотоаппарат следы; в конце концов, ими бы заинтересовалась пресса, началась бы шумиха, паломничество к камню… В общем, нашу тайну раскрыли бы. А если изъять потерю до вашего приезда – вы бы нашли следы нашей работы, и наверняка бы связали их со следами, и, опять же, в сети появились бы фотографии… тот же результат! А так мы пришли тогда, когда вы тут. Это самый приемлемый для нас вариант.
— Вы хотите устранить свидетеля? — скептически буркнул я, незаметно нащупывая нож на поясе.
— Боже вас упаси! – всплеснул руками Василий. — Как вы могли такое подумать? Мы просто сделаем вам предложение, от которого вы не сможете отказаться, в обмен на маленькую услугу.
— Это на какую же? – недоверчиво покосился я на них.
— Мы не запрещаем вам писать и рассказывать про это место; даже не запрещаем рассказывать, как вы нас тут встретили и о чем говорили. Просто оформите всё, как фантастический рассказ. Кстати, если вы напишете, что это случилось на самом деле, вам никто не поверит… Мы, конечно, можем дистанционно уничтожать любые цифровые снимки и записи. Но зачем нам этот цирк? Без ваших фото легенда останется легендой. Мы укроем камень грунтом, и долгие годы тут никто копать не будет...
— И что я получу взамен?
— Информацию. То, что для вас важно — и что не изменит никаким образом ход исторических событий.
— Ага, — сказал я, — значит, «эффект бабочки»*?
— Старая неточная теория, – поморщился Георгий. — В наше время ученые уже доказали, что небольшое изменение событий — это лишь рябь в огромном океане. Мелкие волны никуда не доходят и гасятся временным континуумом. Другими словами, если вы спасете от смерти самоубийцу, он все равно либо наложит на себя руки, либо попадет под поезд, но позднее. А даже если он и не погибнет, изменений в будущем не произойдет; просто выстроится немного другой сценарий, но с тем же результатом… Изменить ход исторических событий очень тяжело, намного тяжелее, чем об этом пишут в вашей фантастике.
— Тогда почему же вы боитесь, что кто-то найдёт ваши молотки… или следы, или ещё что-нибудь?
— А никто и не говорит, что мы боимся. Просто — руководство «жучит» нас за это. Все эти истории в ваши дни оседают на страницах какой-нибудь бульварной прессы, вместе с разными теориями заговоров… плохое влияние на людей.
— Да и если честно, там, — Василий топнул по гранитной плите, — в специальной капсуле, квантовая батарейка. Она, собственно, почти вечная — и до сих пор питает ряд элементов оборудования. Скоро у вас появится новый вид связи, вроде более продвинутого «вайфая». И тогда наш прибор, работающий на том же принципе, случайно может связаться с каким-нибудь планшетом туристов. Его найдут, разберутся в устройстве. А это уже целое цунами, — не обычная мелкая рябь пространственно-временного континуума! Преждевременное изобретение. Последствия могут быть страшными. Поэтому было принято решение изъять прибор из камня.