- В самом деле?
- Да, милая.- Он с радостью услышал в ее голосе отзвуки знакомой нежности.- Позволь мне купить новые телевизор и зажигалку…
Анджела покачала головой.
- Не получится, Филипп.
- Почему? - Он взял ее за руку и восторженно отметил про себя, что она позволила ему это сделать.
Анджела выдавила слабую улыбку.
- Не получится. Взносы слишком велики.
- Взносы? Ради бога, Анджела, тебе ли покупать товары в рассрочку?!
- Их вообще нельзя купить - просто платишь за пользование. Сумма моих взносов - восемьсот шестьдесят четыре тысячи долларов.
- В год?
- За каждые сорок три дня. Мне не стоило говорить тебе об этом, но…
Коннор недоверчиво хохотнул.
- Около шести миллионов в год… Никто не будет платить такие бешеные деньги!
- Найдутся люди. Если ты вообще задумываешься о цене, мистер Смит просто не станет иметь с тобой дела.
- Однако…- Коннор неосторожно наклопился вперед и попал во власть умопомрачительного аромата.- Ты понимаешь,- проговорил он слабым голосом,- что все твои новые игрушки пришли из будущего? Во всем этом что-то фантастически неправильное!
- Я скучала по тебе, Филипп.
- Духи тоже от мистера Смита?
- Я старалась не скучать по тебе, но это выше моих сил…
Анджела прильнула к нему, и он ощутил на своей щеке холодок ее слез. Коннор жадно стал покрывать поцелуями медленно сползающее с кресла тело.
- Жизнь будет прекрасна, когда мы поженимся,- услышал он через некоторое время свой собственный голос.- Лучше, чем можно себе представить. Нам нечего делить и…
Анджела вдруг напряглась и отстранилась от него.
- Тебе пора уходить, Филипп.
- Почему? Что случилось?
- Ты себя выдал, вот и все. Коннор вспомнил свои слова.
- Я не имел в виду деньги… Я говорил о жизни… о годах впереди… о чувствах…
- Да?
- Я любил тебя, еще когда ты не подозревала о наследстве!
- Ты никогда раньше не заговаривал о браке!
- Я полагал, что это подразумевается,- в отчаянии сказал он.- Я думал…
Коннор замолчал, увидев взгляд Анджелы - холодный, подозрительный, высокомерный. Взгляд баснословно богатых людей, предназначенный для чужаков, для тех, кто пытается стать членом их клуба, не подходя по главному критерию - деньгам.
Она нажала на звонок и стояла, повернувшись спиной, пока его не вывели из комнаты.
Следующие дни сплелись в кошмарный клубок. Коннор стал много пить, понял, что это не решение, и продолжал искать забвение в вине. Он пытался связаться с Анджелой и один раз даже съездил в Авалон. Дыра была аккуратно заложена кирпичом, и тщательный осмотр показал, что вся стена покрыта тончайшей сеткой, наверняка соединенной со сторожевой системой.
Ночами ему не давали спать мучительные вопросы. Что все это значит? Почему Анджела платит такие странные взносы? Почему такие странные интервалы? Зачем людям из будущего понадобились деньги XX столетия?
Несколько раз ему приходило в голову, что вместо того, чтобы замыкаться на Анджеле, надо разыскать загадочного мистера Смита из Трентона. Вспыхнувший было оптимизм немедленно гасила трезвая мысль, что на это просто не хватит информации. Совершенно очевидно, что даже как Смита его знают только клиенты. Если бы Анджела сказала хотя бы адрес…
Снова и снова им овладевала апатия, и Коннор пил, отдавая себе отчет - но испытывая полное безразличие,- что он одержим навязчивой идеей. А потом однажды утром он проснулся и понял, что знает адрес Смита, знает с незапамятных времен, с самого детства.
Не в силах определить, способствовали или препятствовали открытию щедрые порции белого рома, он ограничил завтрак чашкой крепкого кофе. Коннор был слишком погружен в свои мысли, чтобы вновь посетовать на безвкусную черную жидкость. В течение часа он выстроил план действий, дважды по чистой привычке раскуривая трубку, прежде чем вспомнил, что навсегда покончил с обыкновенным табаком. Приводя в исполнение первый этап плана, Коннор купил кусок пластмассы рубинового цвета и заплатил непомерную сумму за его обработку и полировку. Работу закончили поздним днем, но конечный продукт достаточно напоминал настольную зажигалку марки «С», чтобы ввести в заблуждение не очень внимательного человека.
Довольный развитием событий, Коннор вернулся домой и достал револьвер 38-го калибра, который приобрел несколькими годами раньше, после того как пытались ограбить его квартиру. Здравый смысл подсказывал, что сейчас уже поздно собираться в Трентон, что гораздо лучше дождаться утра, но им овладело отчаянное, безрасссудное настроение. Так он и выехал из города - с пластмассовым яйцом в одном кармане и с револьвером - в другом.