Осада, длящаяся полтора месяца, мало на ком могла сказаться хорошо, поэтому, когда она закончилась, в это как-то не верилось. Киллрой сидел у стола, придерживая на плече расползающиеся бинты.
Он задумчиво смотрел перед собой, пытаясь сдержать рвущийся из груди мокрый кашель. Рядом сидел, опустив голову, майор. У него на плечах висел кое-где прожженный китель. Амадеу ходил из угла в угол, составляя рапорт за непосредственного начальника.
— Почту принесли! — в дверь вошел Кшиштоф, Ада, поджимая когтистую лапу, пыталась удержаться на его плече. В руках он нес большую коробку. — Иво Киллрой.
— А? — корреспондент поднял голову, вздрогнув. Он раскрыл посылку. От брата. Он узнал неровный почерк на каких-то бумагах, тетрадях, записках, неловко сваленных внутри. Поверх всего этого лежал, раскинув широкие лепестки, алый цветок поразительной красоты. Иво снова закашлялся, улыбаясь, и на цветок брызнули рубиновые капли крови.