— Потому что ты беден, вот почему!
— Ты, можно подумать, богат!
— Пока нет… — Гаарча счастливо рассмеялся. — Но, может быть, скоро буду.
— С чего это?
— Кто знает наши дела? Вот ты мне лучше скажи, Хуридэн, нам ведь за невестами скоро… Поедешь?
Хуридэн явно задумался, смешно надув и без того толстые щеки:
— Если возьмут, отчего ж не поехать?
— А если убьют в набеге? Их, девок-то, невест, в чужих племенах стерегут — не всяких подпустят.
— Ну, убьют… так уж убьют… — Парень горестно махнул рукой и подбросил в костёр хвороста.
А Гаарча не отставал, ишь, разговорился:
— Вижу, ты пригорюнился… Может, лучше бы и вообще без невест.
— Вот, правильно! — Хуридэн воспрянул духом. — Вот и я про то же — и чего за ними в набег ездить?
— И я б не поехал, — поддержал товарища Гаарча.
Вот трусы-то оба!
— Чего там, в набеге, делать-то? Если кто саблей владеть умеет или там, из лука метко бьёт, как наш Кэзгерул… Интересно, что-то они долго не идут. Может, заблудились? Сходить поискать?
— Не, не заблудились. Скорей — в песках сгинули. Нечего теперь их и искать — всё равно не найдём.
— Вот тут ты прав, клянусь Тэнгри!
— Ты что-то про набег говорил, — напомнил Хуридэн.
— А, говорил, — Гаарча кивнул и признался: — Неохота мне что-то в набег, приятель!
— И мне, честно сказать, неохота…
— А жениться-то надо — куда денешься? — хитро продолжал Гаарча. И к чему он клонит?
— Да, — Хуридэн снова потянулся к хворосту. — Куда?
— Хуридэн, тебе что, правда нравится Хульдэ?
— Кто тебе сказал?! Врут, врут все… Как мне может нравиться ханская наложница?
— А ведь есть возможность взять её в жены!
В этом месте Баурджин навострил уши.
— В жены? — Хуридэн рассмеялся. — И кто же мне её, интересно, отдаст?
— Старый Олонг… и молодой Жорпыгыл!
— Жорпыгыл?! Ага, отдаст, как же!
И тут в табуне громко заржала лошадь. Хуридэн испуганно вскочил.
— Сядь, что ты кидаешься! — издевательски бросил Гаарча. — Это в табуне ржут.
— А может, разбойники?
— Очень мы с тобой им нужны!
— Баранов-то всё же украли…
— Ну, так и быть, пойду, посмотрю. — Гаарча поднялся на ноги.
— И я с тобой!
— Нет уж — а здесь кто сторожить будет?
— Ну-у… — умоляюще протянул Хуридэн. — Может, всё ж — вместе, а?
— Сиди, говорю! — Гаарча сплюнул. — Да ты не думай, я быстро. Только посмотрю, что там с табуном делается.
— Быстрей возвращайся, — шёпотом напутствовал уходящего Хуридэн и пошевелил угли носком клеёного сапога — гутала.
Дождавшись, когда Гаррча уйдёт, шутники незаметно подобрались к Хуридэну — лица их были замотаны кушаками.
— У-у-у! — глухо заворчал Баурджин. — Повернись-ка сюда, подлый шакал!
— Ай! — обернувшись, Хуридэн испуганно задрожал и упал на колени. — Пощадите!
— Никакой пощады не будет тебе, детёныш змеи и шакала! Сейчас мы разрубим тебя на куски!
— Не надо! Я всё сделаю для вас, всё… Там, вон, отара, табун… я покажу!
— Нет, шакал! Ты нам лучше спой! Очень уж мы любим песни.
— Спеть? Гм-м-м… Что бы такое вам спеть?
— А что знаешь!
— Да я… я немного и знаю, уважаемые… да, боюсь, и не умею петь…
— Ах, ты не хочешь?! — сдерживая смех, вкрадчиво поинтересовался Баурджин. — Тогда готовься к смерти! — Он картинно поднял над головою нож.
— Вспомнил! Вспомнил! — тут же заголосил Хуридэн. — Сейчас… сейчас… вот сейчас спою… Как же там?
Собравшись с духом, перетрусивший сторож гнусавым ломающимся голоском затянул «богино дуу» — «короткую пастушескую песню», собственно — «уговор скота»:
Ну и дальше — всё в таком же духе. Типично сельскохозяйственная тематика с некоторым уклоном в нездоровый мистицизм.
Дубов чуть не переплевался, а вот его напарнику песня, похоже, нравилась.
— Ну, ты тут сиди слушай, — прошептал Баурджин приятелю на ухо. — А я пойду к пастбищу прошвырнусь, Гаарчу развлеку. Смотри, до моего прихода не раскрывайся — не смешно будет. Уговор?
— Уговор!
— Ну, жди…
Встав с корточек, Баурджин исчез в темноте и зашагал к отаре, слушая за спиной гнусавые рулады неувядающего певца — Хуридэна:
— Ой, корова моя, корова-а-а… У-у-у! У!
Дубов даже не выдержал, сплюнул:
— Черти тебя раздери! Певец выискался… Георг Отс прямо!