— Ну и прогнали, нам-то что с этого? — вполне резонно, как ему казалось, заметил Баурджин.
Кэзгерул покачал головой:
— Не скажи. Изгоев всякий может обидеть.
— Это уж точно…
Сбросив тэрлэк в траву, Баурджин неожиданно поднял с земли тяжёлый камень и принялся его поднимать, сначала равномерно, а потом — из последних сил.
— Ну! — подбадривал заинтересовавшийся напарник. — Давай! Давай же!
Вытянув руки в последний раз, юноша бросил камень к ногам и улыбнулся:
— Сейчас немного отдохну… И снова!
— Ещё хорошо каждое утро бежать по степи с лошадьми, — сообщил Кэзгерул. — Я, когда есть возможность, бегаю. Хочешь, вместе будем?
— Конечно! И ещё… Давно хотел тебя попросить — ты не мог бы поучить меня стрелять из лука?
— Поучу, — польщённо улыбнулся напарник. — Это не так уж и сложно. Ну-ка, неси лук и стрелы.
Баурджин молнией бросился к шатру.
Несмотря на жару, парни тренировались почти до самого вечера — бегали, боролись, метали стрелы. Причём не просто так — вернулись к шатру с добычей, подстрелив пару сурков, которых тут же и поджарили на небольшом костре. Естественно, поделились мясом с Хуридэном и Гаарчой, а уж те накинулись на еду с таким рвением, словно бы не ели дня три-четыре. Забыли и поблагодарить, ну да чёрт с ними.
Назавтра, с утра… как и на следующий день, и вообще — все дни — Баурджин и Кэзгерул Красный Пояс продолжили свои занятия: с раннего утра около часа бегали за лошадьми, затем прыгали, кидали камни, боролись. Трудно было, иногда казалось, что и совсем невозможно. Ну, какого ж дьявола носиться здесь по такой жарище, глотая солёный пот, а потом ещё метать тяжёлые каменюки, прыгать? И стонать целую ночь от жуткой боли в измученном теле?
Гаарча с Хуридэном, конечно, открыто хохотать не осмеливались, но за глаза смеялись, причём — издевательски. Вот, мол, придурки-то!
Тем не менее уже через месяц Баурджин с удовольствием заметил, как мускулы налились силой, а тело обрело стремительность и лёгкость. Ещё через месяц, уже в начале осени, юноша научился-таки хорошо стрелять из лука. Похуже, конечно, чем Кэзгерул, но ненамного. Вообще-то все кочевники метали стрелы с детства… только это не относилось к неудачникам-недотёпам — их-то как раз никто как следует не учил. Приходилось восполнять пробел, пользуясь удобным моментом. Кто бы знал, что все эти навыки пригодятся парням уже так скоро!
Нельзя сказать, что чужаки появились внезапно. Нет, они ничуть не скрывались, ехали не спеша, спокойно. Четверо уверенных в себе воинов, из них трое — в панцирях из толстой воловьей кожи, а четвёртый, видимо, главный — в сверкающем на солнце доспехе из металлических пластинок, гибком и переливающемся, словно чешуя сказочного дракона. У каждого на боку — сабля, за спиною — тяжёлые луки и короткие копья с крюком, железные шлемы блестят, привешенные к сёдлам. Попоны коней — с золотым узором, синие, словно весеннее небо.
Остановившись, воины с презрением посмотрели на застывших в немом ожидании пастухов.
— Мы заберём у вас пять баранов, — не здороваясь, надменно процедил главный. Хищный такой, со шрамом на левой щеке.
— По какому праву? — вскинулся Кэзгерул.
— По праву сильного!
— Ах, так?
Всадники взялись за сабли. Силы были неравны, явно неравны, и Баурджин дёрнул напарника за рукав, шепнул, чтоб действовал не силой, а хитростью.
— Что ж, берите. — Красный Пояс махнул рукой и обернулся: — Гаарча, покажи им загон.
— Идемте за мной, славные воины!
Двое всадников повернули коней. Двое — в их числе и главный — остались у шатра, цепко наблюдая за пастухами.
— Они убьют нас, в том нет никаких сомнений, — тихо шепнул Кэзгерул. — Иначе по степи быстро распространится слух о грабителях.
— Почему же не убили сразу?
— Зачем? Мы для них — не соперники. Сами принесём им баранов, свяжем. Положим на крупы коней… зачем все делать самим? А вот после можно и расправиться с выполнившими свою работу пастухами. Просто махнуть пару раз саблей или ткнуть копьём.
— Да уж… — опыт кочевой жизни сигналил Баурджину об опасности. Да, сейчас именно так все и произойдёт, как говорил Кэзгерул. Зачем чужакам оставлять в живых свидетелей грабежа, убив которых можно будет забрать все? А то, что они себя ведут столь беспечно и нагло — так это от излишней уверенности. Наши войска в братской Монголии тоже были первое время уверены, что японцев можно шапками закидать. А не вышло! Пришлось воевать по-настоящему. Вот и здесь…