Я также хотел бы поблагодарить на лету моих друзей из Веркора, за их теплоту и за их энергию: в первую очередь Марианн, а еще Стефа, Брюно и Тифен, Дидье, Сумасшедшего Тофа, Кати, Жюльена, Кристиана, Рыжую Сесиль, Рафа, Армелль и еще многих других, чьи имена сопротивляются перу…
В моей монашеской жизни в Нонзе, благодарю тебя, Давид, за потоки свежего воздуха и смеха, которые ты так часто приносил с собой; так же тебя, Жерар, за твой неповторимый, литой из камня, характер, и тебя, Элен, за улыбку, которой ты каждый раз озаряла свое появление.
А о котиках ты, случайно, не забыл? Конечно, нет, спасибо и вам, корсиканские медвежата на мягких лапках, мои попрыгунчики, Мама-Кошка, Кот-Голгот, Заводила, Айола и Айоло, и уйма других. Не раз единственным источником нежности и ласки за весь мой день бывали только вы!
Из Парижа, через все Средиземноморье, я частенько ощущал энтузиазм чтения Скрытного Мики, и тихое уважение Мудреца Марсьяля, полноту щедрости Наташи, и юмор грека Себа — ничто иное, как чистое дыхание разума. Из Австралии ко мне поднималось тепло Эстель, а из Нантер — ценнейшая доброжелательность Бернара, смех Пьера и умение слушать Виржини. Из Лиона ко мне порой доносилось эхо Жана-Кристиана, а из Пуатье — прерафаэлитские отблески Лоранс, которой я обязан первыми набросками книги. Из Меца, от поэта Венсана Валя, вживую и в переписке, я получил один из полезнейших уроков стиля, но для меня столь трудно применимый: урок намекающей сдержанности. Спасибо Венсан, но дай мне время научиться…
Когда роман был окончен, продолжателями этого мира для меня стали мой брат вместе с Софи посредством интернет-сайта, Арно — путем переложения на музыку и звук, Борис через иллюстрации, и все это с увлеченной готовностью, далеко превосходящей мои ожидания. Я даже не уверен, что заслуживаю такой подарок. Спасибо вам четверым за эту творческую переплавку, которая обязана красотой своих лезвий исключительно вам.
Я не могу окончить эти реверансы, не сделав самого уважительного и ироничного из всех, я имею в виду тот, который я в полной мере должен Матиасу, моему темноволосому невысокому тренеру, моему рьяному издателю, моему Ги Ру на поле правок, а также моему первооткрывателю. Матиас, щедрый, неуемный, пробивной, как ткач-ремесленник, сплетающий все воедино, не делающий ничего в одиночку, позволь мне здесь на свой манер воздать тебе огромную благодарность за то, что ты поверил в книгу, в меня, в проект, в нас двоих. Пусть рожденное из этого издательство «Вольта» будет по твоему образу живым и «человечным, слишком человечным»…
Моя книга изначально должна была выйти во «Фламмарион», но внезапная смерть скосила Жака Шамбона. Я обедал с ним раза четыре или пять, ему очень нравился этот роман, и он поддерживал проект с энтузиазмом, который теперь, с оглядкой в прошлое, кажется мне совершенно чудесным. У меня осталось о нем яркое и счастливое воспоминание, и я хотел бы поприветствовать его здесь, на лету вихря.
Как и все благодарственные речи, этот список бесконечен и утомителен, но он еще не кончен…
Статус тех, кто заставил нас страдать, вернее скажем «той», практически неразрешим в создании произведения. Я поверил в фею, которая не оказала мне никакой литературной помощи, и которой я обязан столь малой толикой чудес, что мне непросто говорить спасибо. «Орда», вполне вероятно, была бы книгой куда более радостной и исполненной вдохновения, без этой муки, что стала для меня невольным свинцом. И все же, без тени ненависти, спасибо тебе, Фанетт, за пир из крох. И за былое волшебное взаимопонимание.
Приложение
Графические концепты
(почерпнуто из французского источника — [La Horde Du Contrevent] Damasio, Alain — h Imagier (2013), Les Hérétiques)
Лапсанская лужа
Мы не станем обходить Лапсанскую лужу, контр-адмирал Сигмар, поскольку мы тоже, как и вы, любим поэзию архипелагов. Мы пойдем через озеро пешком, по Прямой Дороге.
Линейный лес
Слушал, как порыв ветра прокатывался к нам с верховья, как, приближаясь, проделывал дыры в ветвях линейного леса.
Глиф
(от Вирджинии Петратос)