— Диана жива? — вырвалось у меня из груди. Я вскочил с кровати и почувствовал, как сердце забилось в груди. Слова милиционера озадачили меня и напугали. Я не мог поверить, что это правда.
— К сожалению, нет… Диана и ее родители погибли от удушья дымом. Их тела были обнаружены пожарными на верхнем этаже дома. Похоже, они не успели выбраться из смертельной ловушки.
Следователь продолжал говорить что-то еще, но я уже не слушал его. Я был ошеломлен и потрясен этой ужасной новостью. Дальше я механически отвечал на его вопросы, но не помню, что именно. Это не имело значения тогда, не имеет и сейчас.
***
«Я смерть увидел в первый раз,
Ее величие и грязь...»
***
В ту дождливую пятницу я не мог заснуть. Меня не отпускала мысль о том, что Дианы больше нет. Моя душа жаждала мести за то, что они сделали с Дианой. И я решил, что месть обязательно свершится. Промокший до нитки и холодный мир, спрятавшийся за окном, больше не радовал. Я старался уснуть, но лишь на короткое время погружался в легкую дрему. И вновь послышался шепот. Но этот шепот не был шепотом одного человека. В нем соединялись в единую симфонию смерти тысячи разных голосов. Я прислушивался, но так и не смог разобрать, о чем они говорят. Однако, среди других неразличимых голосов, я услышал одно четкое слово: «Сейчас!». Это был голос какого-то мужчины… Он прозвучал немного злобно, как чей-то приказ, но осознал я его почему-то как дружеский совет.
Поднявшись с кровати, я вышел на улицу, где вовсю бушевала гроза. Дай Бог, чтобы она прекратилась хотя бы к утру. Ударил гром и сверкнула молния, осветив опустевшие ночные улицы. Почему-то я не взял с собой зонта. Наверное, почувствовал, что он может мне помешать. Накинув на голову капюшон, я побрел по улице, медленно обходя лужи, налившиеся за несколько часов бурной непогоды. Я не знал куда иду, я просто шел, повинуясь непреодолимому зову скорби и гнева. Время было уже позднее, около половины двенадцатого — из-за грозовых туч то и дело выглядывал желтый полумесяц. Может быть, я решил прогуляться под дождем из-за бессонницы… Может и так, но я знал, кого хочу встретить на ночных улицах поселка.
А я хотел встретить его - человека, который разрушил мою жизнь и прервал жизнь дорогого мне человека. Человека, который убил Диану и ее семью. Человека, который должен заплатить за свои преступления. Мне были известны его имя, его лицо, его адрес. Я знал, что он тоже не спит по ночам — его мучает совесть и стремление заполучить очередную дозу яда, на протяжении многих лет отравлявшего его организм и сводившего его с ума. Он часто ходит по улицам в поисках спасения от своих кошмаров. Он боится меня и всех тех, кому он причинил горе. Он видел меня на похоронах вчерашних похоронах Дианы. Он видел мой взгляд, полный ненависти и обещания мести.
Я шел по улице, надеясь увидеть его среди тенистых фигур, которые то и дело пробегали мимо меня. Я шел по улице, держа в кармане нож — единственное оружие, которое я смог достать. Каждая клетка в моем организме была готова к предстоящей смертельной схватке — единственному способу успокоить свою боль.
Свернув на перекрестке направо, я увидел двух парней в черных кепках. Они шли быстрым шагом по тротуару, не обращая внимания на прохожих. Я пошел следом за ними, стараясь не привлекать их внимания. Когда до них осталось каких-то метров пять, я их наконец-то узнал. Это были как раз те люди, которых я хотел встретить. Это был Грек, а с ним его закадычный друг Ерема. Они были известны в нашем районе как наркоторговцы и мелкие бандиты. Роста, в отличии от Грека, его товарищ был небольшого и очень щуплый. Его лицо было бледным и изможденным от постоянного употребления наркотиков. Ерема был всегда худощавым, а ширка еще более ослабила и без того никогда не пышущий здоровьем организм.
Вот Грек, несмотря на наркотики, оставался довольно серьезным противником. В нем было под два метра роста и килограмм девяносто веса. Он был мускулистым и сильным, а его глаза горели злобой и хитростью. И поэтому я решил начать с Еремы, чтобы вовремя более серьезной драки он не мешался под ногами. Подойдя к нему сзади, я положил ему левую руку на плечо и развернул лицом к себе, при этом с размаху ударив кулаком в висок. От неожиданности и полученного удара он растерялся. Я обвил его шею руками и выпрыгнул коленом ему в нос. Затем последовал крюк в бороду, и Ерема рухнул в грязь. Я успел заметить, как Грек обернулся и увидел меня. На его лице появилось выражение удивления и ярости.