Уже когда Император психанул и сказал, что если его не пропустят добром, то он, заодно с Лихтенштейном, захватит часть европейских государств по пути, тут уж войска пропустили. И генерал Вавилонский ввёл их на территорию Лихтенштейна.
Не любил он рассказывать про то время. Хмурился каждый раз, и пытался отшутиться на мои вопросы про «великую победу великой Империи», как она была описана во всех учебниках. Заметил лишь пару раз, что никакого величия в многочисленных смертях там не было.
Но один момент я запомнил — как всё так получалось, что большинство мятежников в плен не сдавались. Нет, это не потому, что их ждала казнь — Империя и Император были лояльны к своим гражданам, а они всё ещё считали население Лихтенштейна своими. Просто некоторые мятежники были настоящими фанатиками, предпочитая смерть плену.
Когда уже почти вся территория была освобождена, последние из них забаррикадировались на окраине Вадуца в древнем форте с дурацким названием «Солнышко». Кто и когда умудрился назвать так мощнейшее фортификационное укрепление, я понятия не имел, но факт остаётся фактом.
Осада «Солнышка» продолжалась больше месяца. Осаждённых морили голодом, круглые сутки бомбардировали разнообразными калибрами, но они не сдавались. Собственно, там и получил ранение мой дед, когда остатки измученных мятежников, просто чтобы не умереть от обезвоживания, пошли на прорыв. И у них почти получилось, они пробились до самой ставки главнокомандующего, и моему деду пришлось вступить в бой лично. Да, его телохранители устояли, но при этом он сам чуть не помер.
Ну, а дальше форт «Солнышко» и подлежащие к нему земли ждала интересная история. Как осаждённые мятежники заминировали там всё вдоль и поперёк, так и имперские войска накидывали туда кучу всего взрывоопасного, некоторая часть из которого не разорвалась. В общем, весь кусок земли, до недавнего времени напоминающий лунный пейзаж, наверное, был на первом месте в мире по плотности неконтролируемых взрывчатых веществ на единицу площади.
После войны его отписали одному из имперских военачальников. А затем он начал передаваться из рук в руки с неизменным снижением цены: сначала быстро, а затем всё медленнее и медленнее. Отгадка была проста: как ни пытались, люди просто не могли его разминировать. Да и при всём при этом это была мешанина из бетона и металла, и было трудно придумать ей толковое хозяйственное назначение.
Изначально было понятно, что для того, чтобы очистить территорию от остатков фортификационных сооружений, понадобится сумасшедшее количество денег. А делать всё это в условиях, когда в любой момент кто-то может взлететь на воздух, дураков не было.
В итоге этот участок и сейчас висел на продаже за условные один миллион рублей. Подобный кусок земли в округе, для примера, стоил в сто раз больше. Но желающих как-то не находилось.
Поэтому я запрыгнул в машину, и Боря отвёз меня туда. Ещё задолго до приближения, по дороге начали появляться знаки с предупреждением, что дальше вы следуете на свой страх и риск. Но сколько-то мы проехать ещё сумели, пока не упёрлись в запертые ворота и невысокий забор из колючей проволоки, которая опоясывала участок по периметру. По большому счёту, большего здесь и не надо. Только дурак полезет внутрь туда.
Я «послушал» землю, и улыбнулся. Действительно, взрывчатки там было столько, что на некоторых старых имперских складах не бывает. А всё здесь было разбросано по земле, и кое-что могло не то, что от касания, а от громкого звука сдетонировать. Пошёл бы туда только самоубийца.
Я обошёл ворота и посмотрел сквозь щель в колючей проволоке. Ну да, фотографии в интернете не передавали всей этой картины. Я улыбнулся. Там было сказано, что это очень перспективный участок с очень выгодным месторасположением. Из этих двух фраз правда была одна — местоположение было действительно выгодное.
Дело в том, что во время войны этот участок был на окраине, а прямо сейчас Вадуц разросся и в эту сторону. Уже за участком находились частные дома и коттеджи. А сама эта земля получилась буквально в черте города.
— Зачем мы сюда приехали? — поинтересовался Боря.
— Да вот, хочу прикупить земельку.
Боря закашлялся в этот момент. Он щёлкал семечки. Откашлявшись, немного покраснев, он махнул рукой:
— Вы серьёзно? Вот это кладбище самоубийц?
— В смысле, кладбище самоубийц? — удивился я.
— Ну он так называется — «кладбище самоубийц». Это как бы подтекст с двойным дном, — сумничал Боря, подобрав умное слово. — Сюда реальные самоубийцы приходили. Им и делать-то ничего не надо, просто пройти несколько метров внутрь. Обязательно на что-то наступали и взрывались. Ну, и вторые, невольные самоубийцы, которые охотники за сокровищами. Ходит легенда, что у мятежников там осталась их казна. В момент защиты у них не было еды, но у них было достаточно много золота, которое спонсировали окрестные государства для их так называемой «праведной борьбы». Вот оно там и осталось.