— Ну, Валера, что скажешь? Надо валить этого Вавилонского, пока он не уничтожил весь наш Род!
Валера, с опаской глядя на кузена, пожал плечами.
— Не знаю, Паша, — неуверенно произнёс он, — если этот Вавилонский смог так уделать дядю Серёжу… Может, нам стоит быть поосторожнее?
Павел, услышав это, презрительно фыркнул.
— Поосторожнее? — переспросил он, смерив Валеру взглядом, полным презрения. — Ты всегда был трусом, Валера.
Двоюродный брат, покраснев, хотел было возразить, но Павел, не обращая на него внимания, продолжил:
— Нет, нам нужно действовать решительно! На кой черт мы потратили столько денег на танки и артиллерию, если сейчас не можем ими воспользоваться⁈ Давайте просто накроем его усадьбу огнём! Сотрём его в порошок!
— Павел Сергеевич, — спокойно произнёс Герхард, — я понимаю вашу ярость, но… действовать так, как вы предлагаете, невозможно.
— Невозможно? — Павел смерил его недоверчивым взглядом. — Почему?
— Потому что, — Герхард терпеливо пояснил, — в аристократических кругах есть правила. И одно из них — использование тяжёлой техники в войне Родов запрещено. Это прописано в указе князя.
— Ну а как же Вавилонский, который атаковал нас катапультой?
Герхард, услышав это, лишь усмехнулся.
— Никто не думал, — пояснил он, — что в наше время кто-то всерьёз будет использовать катапульту. Это не огнестрельное оружие большого калибра. Так что, по факту, он ничего не нарушил.
— Твою мать! — прошипел Павел, с трудом сдерживая гнев. — Значит, мы ничего не можем сделать? Просто будем сидеть и ждать, пока он нас всех уничтожит⁈
— Нет, — покачал головой Герхард. — Мы найдём способ разобраться с ним. Но для этого нужно действовать хитрее. И, главное, — слаженно.
— И как, по-твоему, мы можем его выбить из этой сраной конуры? — спросил Павел.
Герхард, сделав паузу, взглянул на него, и с холодной решимостью произнёс:
— При всём уважении, Павел Сергеевич, но мне придётся взять инициативу в свои руки.
— В свои руки⁈ А ты не забыл, кто здесь главный⁈
Герхард, не обращая внимания на его слова, продолжил:
— В отсутствие Сергея Никифоровича, до вашего вступления в права наследования, я назначен командиром гвардии Рода Ивановых, чтобы защитить его интересы.
— Подтверждаю! — поднял палец вверх стоящий в сторонке Аркадий, который одновременно был и юристом Рода.
В этот момент на столе завибрировал телефон. Герхард, бросив на него быстрый взгляд, нахмурился и нажал на кнопку ответа.
— Докладывай, — сказал он.
— Вашбродие, у нас проблемы! — раздался в динамике взволнованный голос одного из гвардейцев, охраняющих усадьбу. — Вавилонский… Он… Он атакует!
— Атакует? — Герхард с удивлением обвёл взглядом всех присутствующих, которые, с нескрываемым интересом, прислушивались к разговору. — Как атакует?
— Они… — гвардеец запнулся, с трудом переводя дыхание. — Они идут снаружи, лезут из-под земли! Из всех щелей! Мы держимся, но…
Связь прервалась.
— Что там происходит? — нетерпеливо спросил Павел.
— Нужно действовать, — ответил Герхард. — Немедленно!
Пока я с моими големами двигался по подземному лабиринту, спеша на зачистку имения Иванова, невольно задумался о том, что Анастасия с Фредериком остались в усадьбе. Хоть я и оставил с ними пятерых гвардейцев, и дом был практически неприступной крепостью, мысль о том, что они могут пострадать, не давала мне покоя.
Но гнать эти мысли прочь было необходимо. Сейчас нужно сконцентрироваться на поставленной задаче.
Я шагал по узкому туннелю, который сам же и проделал с помощью своей магии.
— Как там обстановка, дядь Кирь? — спросил я по рации.
— Мы уже почти добрались до главного входа, — раздался в динамике бодрый голос Скалы. — Твои «паучки» работают, как заправские диверсанты.
В этот момент где-то сверху раздался приглушённый грохот, а затем ещё один. Земля надо мной задрожала, словно от землетрясения.
— Что это было⁈ — спросил я.
— Да так, мелочи, — хмыкнул Скала. — Не волнуйся, Теодор, мы уже почти на месте.
— Дядя Кирилл, я всё понимаю, но хватит уже там всё взрывать! Я, конечно, всё восстановлю, но это же память о моём деде. Когда я был у него в усадьбе, видел картины и старинную мебель. Это же дерево и художественные полотна, мне это не восстановить. Давайте как-то поаккуратнее…
— Безмерно люблю и уважаю тебя, Теодор, — раздался в ответ голос Скалы, но в нём чувствовалась лёгкая насмешка. — Но ты когда-нибудь пробовал один против десяти стоять, и пытаться при этом подавить долговременную огневую точку так, чтобы какие-то картины не пострадали?