У таких же, как я, Дар открывается только в восемнадцать лет. До восемнадцати я не могу ничего делать. Вообще ничего. И тут выходит, что мы теряем много лет, и не может усиливаться, пока наше истинное Ядро не сформируется.
Да, этим и отличались величайшие маги всех времен от обычных магов-одаренных. Это различие заключалось в самом фундаментале магических способностей. Обычные Одаренные имели внутри себя, на эфирном плане, гибкую и мягкую «основу», которая, с помощью тренировок и практик, росла и усиливалась. Иногда, у самых сильных «простых» магов через много-много лет, это основа твердела, становясь похожим на наше «ядро», но это было «всего лишь».
У меня же ядро изначально было «твердым». Его нельзя было «мять, разминать и растягивать», как мягкую «основу» обычных Одаренных. Можно было только очень медленно наращивать сверху, слой за слоем, надеясь, что ты всё сделал правильно и не оставил внутри «пустот», которые в минуты напряжения, через многие десятилетия, подложат тебе собаку, и твое ядро треснет и рассыплется в самый неподходящий момент. Что приведет, конечно же и к смерти его хозяина.
По-хорошему, у меня тоже должны были быть наставники. Самые лучшие! Потому что потенциальный Архимаг — это «штучный» товар, и таким не разбрасываются. Вот только… Не уверен, что в этом мире вообще есть такие, как я. По крайней мере, имперские чиновники, что были ответственны за идентификацию Дара и его учет в реестре аристократии Империи, с легким чувством сожаления и сочувствия констатировали факт отсутствия у меня вообще какого-либо Дара. Жалкие дилетанты, но мне это было даже на руку.
Хорошо, что я точно знал, что и как делать, чтобы не допустить халтуры в развитии ядра. Так я и жил, скрупулезно отправляя всю доступную мне энергию на формирование залога моего будущего благополучия.
И да, навыков у меня хватает, но Дар еще не открылся… на полную мощь. Хотя, что там той мощи? Я прошлый, вот кто имел мощь! А сейчас все с начала нужно начинать. Как вспомню, сколько мне пришлось пройти, чтобы дойти до своей заветной цели, то хочется не возводить, а ломать.
Архитектор… Орден Архитекторов… Сколько эти слова значили в прошлом, а вот здесь нашего брата попросту нет. По ночам тайком я искал информацию. Расспрашивал у людей, с которыми общался, но никто и никогда о них не слышал. И самое обидное, что все так и считают, что мой Дар Земли может только и делать, что управлять камнем… Глупцы…
Величайшие постройки во всех мирах возводили Архитекторы. Только тот, кто перешагнет уровень Архимага Земли и имеет зачатки самой первостихии, может выйти на новый уровень и назваться Архитектором.
Над нами, помню, часто смеялись. Многие маги живут мирно и годами занимаются своими экспериментами, чтобы заполучить силу. И только через лет пятьдесят, а может и целую сотню выходят на полноценный боевой уровень. Мы же изначально сражаемся, чтобы прийти к миру и покою в том состоянии, когда на нас попросту никто не захочет напасть. Ну, почти никто, всегда есть исключения из правил. Но даже эти «исключения» чаще всего обращаются к Архитекторам, и делают это с уважением, если хотят себе постройки, которые простоят не одну тысячу лет.
*Скрп* *Шшшшшшшш*
«Началось!» — подумал я и выдохнул.
Мой конвоир схватился за поручень, когда вагон стало шатать, а я, как сидел, так и сижу. Знаю, что не сойдет он уже с рельсов, ведь хорошо чувствую я и металл, и землю. Кстати, это означает, что мой Дар начинает окончательно пробуждаться.
— Кажется, на нас напали, — сообщаю ему.
— Хм… — и не думает он ругаться или злиться, а вместо этого полностью собрался и достал из-за пояса клинок. — Полагаю, они самоубийцы… Сиди здесь и никуда не ходи, я сейчас пойду и проверю. Хотя уверен, охрана быстро с ними разберется.
— Как скажете, — пожимаю плечами и устраиваюсь поудобнее.
То, что охрана прямо сейчас удаляется от нас и даже не сообразила, что несколько вагонов уже отцепили, я не стал ему говорить. Как не стал говорить, что имперское оружие, которое было в ящиках, уже сбрасывают на землю одни люди, а другие быстро грузят в медленно движущийся вдоль путей грузовик. Также не стал говорить, что на крышах сейчас находятся больше двадцати человек и они, кажется, ищут, чем можно поживиться.
Все это я понимаю с помощью своего Дара, связываясь с металлом, и получая от него информацию. Нет, металл не говорит, как можно подумать. Он умеет кричать и плакать, но не говорить. Тут все тоньше и сложнее, сомневаюсь, что много людей в этом мире могут также. Я отлично знаю, сколько ног сейчас стоят на крышах. Сколько находятся в вагонах, и даже массу этих самых тушек, которые имеют ноги. Могу прикинуть по подошве, кто сейчас бежит в сторону сопровождающего.