– Из коробки со взрывным устройством? – спросил Сергей. – Какой в этом смысл?
Мельников покачал головой:
– Не знаю.
– Открытка подписана?
Кирилл молча кивнул, но Сергей уточнил:
– Что там было?
– Уцелело всего несколько слов.
– Каких?
– «…если видел», «молчи» и что-то про особое назначение.
Сергей Дуло усмехнулся:
– Похоже на угрозу.
– Но какой смысл угрожать, если через мгновение бомба взорвется?
– Какой-то смысл в этом был.
– Черт-те что, ей-богу! – Мельников опустил голову и помотал ею, словно отгоняя дурные мысли. – Просто не верится, что все это случилось со мной!
– Тебе в последнее время угрожали?
– Вот так – напрямую? Нет, никогда.
– А если не напрямую?
– Враги есть у всех.
– Звонки с угрозами поступали?
– Я же сказал…
– Странные или непонятные эсэмэски?
– Не припомню.
– Никто не приходил с разговорами? – Сергей Дуло напористо и целенаправленно перебирал все возможные варианты. Он знал, что на один из них Кирилл наконец отзовется. Но тот ответил:
– Только клиенты.
– Письма были?
– А я еще не сказал? – Мельников оживился и заговорил низким голосом: – В тот же день, практически одновременно со взрывом, в мой офис по почте пришло письмо с припиской: лично в руки.
– Письмо адресовалось тебе? – уточнил Сергей.
Кирилл сосредоточенно кивнул.
– Виолетта Степановна решила, что внутри нечто конфиденциальное.
– Это понятно.
– Я вскрыл конверт.
– И что же там было?
– Ты не поверишь.
– Послушай, Кирилл, давай без спецэффектов. Ты меня знаешь: я могу поверить во все что угодно, хоть в черта лысого.
– Внутри свернутого листа был порошок.
– Что?
– Белый порошок.
– Наркотик? – Дуло насторожился.
– Не знаю.
– Куда ты его дел?
– Отдал криминалистам. Виолетта Степановна тотчас вызвала полицию.
Сергей Дуло кивнул:
– Это правильно. По крайней мере, теперь узнаем состав вещества.
– Чуть позже мне позвонил охранник и сообщил, что возле гостевого домика взорвался фургон. Дальше пошло-поехало. – Мельников устало махнул рукой: – Ума не приложу, кому это надо. И, главное, как напористо действуют: одно за другим, одно за другим!
– Тебе нужно вспомнить всех, кому ты хоть когда-нибудь перешел дорогу. Конкурентов по бизнесу, недовольных подзащитных, брошенных любовниц…
– Что? – Кирилл удивленно вскинул голову и посмотрел на Сергея. – Женщины тут при чем?
– Не мне тебе объяснять. Ты сам юрист, адвокат. Обиженная женщина способна на многое. – Дуло взглянул на часы. – С минуты на минуту приедет Тимур.
– Мне трудно сосредоточиться, столько всего навалилось…
– Ничего! – Сергей похлопал друга по руке. – Вместе разберемся. Завтра с утра поеду к следователю. Как его там?..
– Александр Архипович Колычев.
Сергей повторил слова, написанные на открытке:
– «Если видел… молчи…» Обрати внимание на эти слова. Вот о чем надо задуматься. Что такого ты мог увидеть? О чем должен молчать?
– Особое назначение…
– Что, прости?
– Еще там было написано про особое назначение.
– А с этим вообще ничего не понятно. – Сергей Дуло озадаченно покачал головой. – Открытка новогодняя?
– Нет. На ней были цветы.
– Цветы? – Сергей удивился.
Кирилл Мельников отвернулся и мрачно добавил:
– Белые лилии.
Глава 4
Встреча старых друзей
– И жили они долго и счастливо, и умерли в один день. – Полина закончила читать, закрыла книжку и отложила ее в сторону. – Теперь, доченька, спи…
– А почему они умерли? – Лидочка села в постели.
– Потому что сделались старенькими.
– Значит, все старенькие умирают?
– Да.
– Обязательно?
– Так устроена жизнь.
– Неправильно. – Лидочка покачала головой и предложила: – Давай устроим жизнь по-другому.
– А тебе как бы хотелось? – с улыбкой спросила мать.
– Чтобы ты и папа никогда не состарились и не умерли.
– Так не получится.
– Почему?
– Сама посуди. – Полина на минуту задумалась, потом спросила: – Вот у тебя есть дедушка Сергей и бабушка Катя. Ты ведь их любишь?
– Люблю.
– И они тебя любят.
– Просто обожают, – сказала Лидочка. – Баба Катя всегда так говорит.
– Вот и представь, когда ты вырастешь и у тебя появится доченька, ей тоже потребуются дедушка и бабушка. А какие из нас получатся дедушка и бабушка, если мы с папой не постареем?
– Ну хорошо… – Лидочка улеглась на подушку и сладко зевнула. – Можете стариться, только не умирайте.