Орден Феникса (СИ)

на полу, а я на бутербродик. Понятно, чего мы друг от друга ждали – кто

первый сдастся, перейдѐт на крик, выяснение отношений, личности, начнѐт

царапаться или бить в морду, причѐм и то и другое светило только лицам

мужского пола, ибо не культурно бить девушку кулаком особенно в не очень

одетом виде. Для этого есть более интересные вещи. Например, стек для

верховой езды, плеть или какой-нибудь ивовый прут, на ночь замоченный в

соляном растворе. И вдоль спины отстегать, чтобы на следующий день кожа

ломтями спадала… опять унесло, не надо извергать из себя то, что вы еди-

те, читая это недоразумение, утерянные объекты переваривания не восста-

навливаются. Прямо как нервные клетки.

Молчание затягивалось. При желании, я мог делать вид, что мне на всѐ по

барабану, и я просто пришѐл пожрать, но и молчать мог с тем же успехом. И

42

всѐ же я, негодяй такой, заставил девочку разлепить пухлые губки и начать

выяснение отношений.

- И зачем ты пришѐл? – Спросила Настя, подбоченившись, демонстрируя, что

я не зря заставлял еѐ ходить на дэнс холл.

Молчание. Точнее, сосредоточенное жевание, концентрация на третьем бу-

тербродике. Спокойствие, я йог-отшельник, я матѐрый хикки-задрот, не ува-

жающий 3-д баб. Я…

- Ты понимаешь, что у нас нет будущего? – Голос Насти дрогнул на послед-

нем слове.

Молчание.

- Я не просто так молчала. Я дала тебя понять, что писать мне бесполез-

но. А ты припѐрся сюда, избил моего парня и сидишь жрѐшь на моей кухне!

- Мне показалось, или ты больше всего жалеешь о съеденной мной еде? –

Серьѐзно спросил я, приготавливая к употреблению уже четвѐртый бутерброд.

- Да хватит жрать! – Крикнула Настя, выбив у меня из рук бутер.

- Ну, сказал же, еды жалко. – Грустно сказал я, провожая взглядом упав-

шую колбасу. – Ну вот, тараканов кормишь, а меня нет.

- Да сколько можно! – Взвизгнула она, закрывая глаза ладонями и садясь

напротив меня, на табуретку. – На что ты собираешься жить?! На зарплату

учителя? На призовые?! Будешь в игрушки до пятидесяти лет играть!? Я хочу

серьѐзных отношений, нормальной, сытой жизни! А ты! Ты не можешь дать да-

же части! Ты ничего не можешь мне дать!

Русые волосы девушки разлетелись по плечам. Спина вздрагивала в такт

всхлипам. Неизвестно откуда взявшиеся тело, успевшее отмыть кровь, сочув-

ственно положило руки на еѐ плечи. И теперь я его узнал. Батюшки, господи

помилуй. Да это же Сирожа! Тот самый заместитель главы бла-бла-бла! А та-

кой скромняшей прикидывался, так интеллигентно зенки под стѐклами прятал.

Я встал. Судя по стушевавшемуся Серуне, сделал это слишком резко, дерзко

и опасно для его хрупкого организма. Цыкнув на это немое тело, я прошѐл в

ту комнату, где, вероятно, должен был проходить ритуал посвящения девушки

в женщину, мальчика в пародию мальчика. Тѐмные шторы, интимный полумрак,

распотрошѐнный чѐрный пакет, в котором оказались «средства для избиения

голых девушек, см.выше». На тумбочке рядом с двуспальной кроватью стояла

ещѐ не открытая бутылка красного вина. Ага, анестезия.

Сделав вывод, что использовать наркоз им не придѐтся, я бесцеремонно за-

грабастал бутылку, как заправский алкаш выбил пробку ударом по донышку и

глотнул из горла. В принципе, такое поило было в еѐ вкусе, кисло-сладкое,

без градусовки, но на разгон пойдѐт. Сделав ещѐ глоток, я вернулся на

кухню. Мальчики и девочки прибывали в той же позе, что и до моего ухода.

- Шалава ты, самая натуральная. – Зевнул я. – На бабло повелась. - Види-

мо, даже такой низкоградусный алкоголь всѐ же стукнул в голову. – С твоим

телом могла найти и кого получше. Дяди с длинным рублѐм как раз любят та-

ких молоденьких охочих до бдсм развлечений девочек.

Не знаю, что хотел сделать Серуня своим не поставленным ударом, но полу-

чил явно не то, что планировал. В тишине комнаты раздалось четыре громких

щелчка. Вывих запястья, перелом предплечья, локтя, вывих плеча. Всѐ же в

папе-разведчике есть свои плюсы.

Отпустив осевшее на пол визжащее тело, я заглянул в холодильник, и с

удивлением обнаружил в нѐм хорошо известную всем фанатам двача, бутылку

«Столичной». Нда, на Алису Настюха тянула только фигуркой, к сожалению,

да и то не факт. Посмотрев, как девушка, бывшая моей, теперь ухаживает за

этой по-бабски стонущей субстанцией, я уже собирался хлопнуть дверью, как

меня догнали слова Насти:

- Клану ты больше не нужен. Попадѐшься нам на глаза – умрѐшь. Ты всего

лишь крыса, всегда еѐ был и будешь.

Я захлопнул дверь, спустился на два пролѐта вниз и только там позволил

себе безвольно сползти по стеночке, обхватив голову руками, рискуя раз-

бить бутылки. Где я ошибся? Неужели, правда, все люди, которых я знал,

могут оказаться такими как она? Интересно, а Макс, Немо и Кериган с ней?

В последний раз Артѐм намекал мне на то, что с Настей отношения лучше не

43

продолжать. Неужели знал с самого начала? Да и с чего это Серѐженька та-

кой расторопный оказался? Пара неделек и всѐ, в «койкупрыг».

Я с сожалением посмотрел на бутылки в руках, и скинул обе в просвет меж-

ду лестницей. Упавшая с третьего этажа тара оглушительно взорвалась, на-

деюсь, там не было детей, а то осколки выковыривать устанут. Напиться,

конечно, надо будет, но не сегодня и не в одиночку.

Поднявшись с пола, я махнул головой, отгоняя те пару глотков вина внутрь

организма, чтобы не мешали действовать дальше. По-хорошему, сейчас надо

было взять топор, сесть на первом этаже в тенѐк и ждать Серуню, но не

факт, что он вообще сегодня оттуда выйдет. Хотя, кто его знает? Может они

не такие слабонервные, и после полученных люлей Сережа останется дееспо-

собным.

Когда пикнула кнопка, открывшая подъездную дверь, я уже держал в руках

телефон и листал список контактов в поисках трѐх нужных. Первым набрал

самого спорного, по моему мнению, участника команды, Максима. Если какой-

то движ против меня был открыто спровоцирован Настей, сомнений нет, этот

придурок его поддержит.

- Алѐ. – Донесся из трубки сонный голос.

- День добрый. Узнал? – Как можно более вежливо спросил я.

Судя по сброшенной трубке – узнал. Можно вычѐркивать. Я двинул в сторону

вокзала, благо, обратный билет взял на обеденное время, решил подстрахо-

ваться. Почему-то, вспомнив про обещанное себе: «Если всѐ получится, за-

бью, что, денег нет, и останусь здесь». Я в серьѐз задумался над тем, что

их, действительно может не оказаться, поэтому резко свернул к банкомату.

Скажите, тебе только что девушка практически изменила, а ты о бабле забо-

тишься. Ну а что? Многие люди устроены так, что масштаб проблемы доходит

до них только через какое-то время. Можно, конечно, сказать, что они тор-

мазнутые, но это всего лишь особенность психики.

Снимать наличку в не родной валюте, потеряв процентов десять на обмене

как-то не хотелось. Я не еврей, своим знакомым и родным – которых оста-

лось намного меньше, чем знакомых, - я всегда помогу, и, чаще всего, без-

возмездно. Но одно дело отдавать в руки живому человеку, а другое пода-

рить какому-нибудь дяде банкиру, у которого и так денег куры не клюют.

Поэтому пришлось заводить отдельный единоличный счѐт и переводить на него

все оставшиеся с лучших времен призовые. Видеть лицо сотрудника банка,

которая офигела от суммы перевода – бесценно. Скорее всего, в еѐ глазах я

не выглядел молодым миллионером, как и в глазах Насти, в общем-то.

Интересно, неужели серьѐзно на поведение девушки влияет кошелек еѐ парт-

нѐра? Хотя, почему только за девушками это замечено. К человеку с деньга-