И конечно же – гранаты, керосин, яды…
Высокородные боевые маги наверняка стали бы рожи кривить – это прям к пифиям не ходи. Дескать, ну вы же волшебники, так к чему все эти игрушки? Жгите, замораживайте и рубите магией чистого разума…
Но это хорошо, когда есть куча магов-подмастерьев да дружина из обычных людей. А против тебя – такое же расфуфыренное войско, и за всю войну ни одного чародея не погибнет. Маги не воюют с магами, ага.
Тут уж можно и поизгаляться, чего уж там… Кому – война, а кому – мать родная. На войнах все древние кланы и прославились когда-то.
Но это они – там, на войне. А мы – на работе.
Пока ехали через деревню, местные привычно косились, но хотя бы не разбегались – мы ж все-таки в этих местах уже больше века живем, так что хоть и опасаются, но не прям до ужаса. Главное – ненависти нет, а то к ней благородные господа поводы дают частенько. Это только на словах бояре народ защищают и всячески оберегают, но на деле защищают не сильнее, чем пастухи – стадо овец.
Которые просто с волками делиться не хотят.
Ну, отменили крепостное право в большинстве княжеств, а толку? Обычный крестьянин как был бесправен, так и остался. «Магия рождает власть», как говаривал генералиссимус Цвикке.
Простолюдина можно ударить, можно убить, а любую понравившуюся девку – уволочь к себе в постель. Можно и не девку, и не в постель, но вообще кого угодно и куда угодно – мало ли в каких ритуалах может пригодиться человеческая кровь?
Что за это будет? В большинстве своем – ни хрена. Полицию содержит князь, для которого боевой маг всегда будет важнее какого-то простолюдина. И потому полиция закроет глаза. И князь закроет глаза.
Так и вершатся суды – с закрытыми глазами. Эй, Фемида! Мы чтим твои традиции – слышишь, нет?
Княжества вершат суд не по справедливости, а во благо себе. Княжества стоят на мощи бояр. Княжества стоят на лояльности бояр – не верности, всего лишь лояльности. Князь – либо лишь первый среди равных, либо глава клана, что правит всем уделом. А против своих не идут, даже если это полные ублюдки. Может, они и ублюдки, но они все равно остаются своими ублюдками.
Магия рождает власть – власть магов, на благо магов и ради магов.
Власть, что рождает безнаказанность.
Не поручусь за то, что все Винтеры были святыми, но гордость и бедность – это те черты, что были присущи нашему клану всегда. Наверное, и поэтому в том числе у нас никогда не было принято относиться к черни как к двуногому скоту. Стражам Шварцвальда не давали крестьян в кормление, потому что заставить простолюдинов жить близ Арафа не получится ни мечом, ни магией – страх всегда будет сильнее.
Стражам Шварцвальда всегда платили другие кланы и сам император Священной Лиги – Винтеры не разводили скот, они добывали себе пропитание охотой.
Лично я к этому вопросу относился нейтрально. Как, в общем-то, к любому вопросу, который меня особо не беспокоил и разрешить который было не в моих силах.
Винтеры не посягают на сложившийся миропорядок – мы ж не народовольцы какие-нибудь. Наш удел – сторожить царство живых от тварей с Той Стороны. Не меньше, но и не больше. Мы – вне политики.
Хотя политика, конечно, так порой не считает…
С другой стороны, чем слабее и меньше становился наш клан, тем меньше к нему становилось внимания власть имущих этого мира. Вон нас даже на княжеские приемы не зовут… Слишком мелкая сошка, вне любых политических раскладов и вне интриг соответственно.
Дядю это в общем-то никак не колышет – у него охота и твари, которых можно валить с ходу. А тварей, что встречаются на балах, так просто не свалить…
Вилли тоже особой тяги к приемам и прочим девчачьим вещам не питает – ее больше впечатлит подарок в виде бронебойной винтовки, чем платье или пара туфелек. А вот Хильда – знаю, втайне мечтает. Несмотря на весь этот свой образ бой-девки, верхом на мотоцикле и с дробовиком под рукой…
– Эй, решатель проблем, – тихонько окликнула меня Хильда, отвлекая от дорожных мыслей.
– Новое прозвище? – усмехнулся я.
– Может быть, – скорчила гримаску кузина. – Раз уж ты у нас, оказывается, такой маг и волшебник… То, может, и с мотоциклом поможешь?
– А ты мне что взамен? Натуру не предлагать.
– А по-братски помочь?
– Я ж сказал – твоей натурой брать не стану.
– Что ж ты за упырь такой, Курт, – закатила глаза Хильда. – А еще брат называется… Ладно, чего хочешь?
– Ну, так-то с тебя и взять особо нечего… – вздохнул я. – Так что просто будешь должна в случае чего.
– А чем это отличается от обычной братской помощи?