— Да, они у нас форт захватили, сволочи! Теперь и мы ответный удар нанесем, — кивнул один барон.
Гунфрид одобрительно слушал эти воодушевлённые крики, пока его вновь не окликнул Дюбер.
— Но, господин, нас же ожидает в замке барон Кракен, — напомнил он герцогу.
— А ты что, ещё не заметил, что у нас теперь полностью планы переменились? — усмехнулся над ним Гунфрид. — Пошли ему письмо с голубем, укажи, чтобы уходил из этого замка. Нас ждёт добыча покрупнее.
— Но, господин, Кракену уже не уйти оттуда, — пояснил капитан. — Войска врага рядом с замком.
— А разведка доложила, штурмуют они замок или ещё нет? — поинтересовался герцог.
— Нет, пока медлят. На стенах там полно воинов, — высказался Дюбер. — Кажется, Кракен поставил там мертвецов, которых мы перетащили в замок.
— Понятно, создаёт видимость численности войска, — с хмурым видом произнёс герцог.
Сказав это, он прикинул про себя: «Если вдруг арданцы не решатся напасть на замок, то все наши планы по походу на Ардан полетят к чертям. Они могут объединиться со своими и пойдут ещё большим числом на Мальзаир».
Поразмыслив над этим, Гунфрид обратился к Дюберу:
— Нужно передать весточку арданцам, стоящим возле замка, что воины на стенах — переодетые мертвецы!
Капитан был очень удивлен такому приказанию.
— Но, для чего это, господин? — только и смог выдавить из себя Дюбер.
— Каким же порой ты бываешь тупым, Дюбер! — с раздражением герцог ответил ему: — Чтобы арданцы решились на атаку. Тогда это даст нам дополнительное время для похода на вражеский форт.
— А-а… теперь понял, — протянул капитан. — Но ведь тогда барон Кракен может погибнуть во время штурма.
— Ну и что? — спокойно пожал плечами Гунфрид. — Во время войны важен лишь общий результат. И мы здесь для того, чтобы переломить чашу весов в пользу Ториана.
— Хорошо, я тогда займусь посланием к арданцам, — кивнул Дюбер.
Мои люди загружали трофеи на телеги весь день, а я, наблюдая за ними, не переставал слушать доклады от дятлов, которые прилетали по очереди из Мальзаира. Нужно было, благодаря снежке, узнать, что на уме у герцога.
Поняв, что они пошли в поход на Ардан, а меня оставили здесь на растерзание арданцам, я лишь усмехнулся. Видимо, люди всегда будут думать только о славе и деньгах. Почему-то меня и не удивила эта новость, хоть и попахивало это предательством.
На войне всегда жертвуют людьми ради всеобщего успеха и своей выгоды. И меня использовали как раз для этого. Ладно, я запомню этот поступок Гунфрида по отношению ко мне. Однако пока не стану с ним тягаться, буду выжидать. В таких случаях лучше быть осмотрительным. Насколько я успел узнать, этот герцог — влиятельная фигура в Ториане, у него много сильных вассалов и полно денег. А также многочисленное войско, по одной только просьбе о пополнении король высылает ему подкрепление из столицы.
С ним не так просто будет разобраться, да и не время сейчас. Лучше не буду подавать виду о своих подозрениях на его счёт, поизучаю для начала и наберусь сил.
Думая об этом, я заметил Алисию, машущую мне рукой.
— Джон, всё готово! — крикнула она. — Я подняла всех мёртвых!
— Молодец, возьми леденец! — улыбаюсь ей.
— Что молодец-то? — всплеснула руками Алисия. — Какой в этом толк, если я не смогу управлять ими на большом расстоянии?
— Ничего страшного, мертвецов из людей и зверей много, — успокоил её. — Сразу все они не разбредутся, а станут нападать на арданцев.
— Да, но никаких гарантий успеха на этот счёт быть не может, — вздохнула она, шагая ко мне. — Все-таки мертвецы — это не воины.
— Главное, чтобы мы смогли улизнуть без потерь, — подметил ей. — Доберемся домой и не станем ни на кого полагаться, а сами увеличим численность в своих рядах.
— Давно надо было так сделать, — поправляя своё платье, сказала она, подойдя ко мне.
— Ну, не все же сразу. Навыки и рост приходят шаг за шагом, — улыбнулся ей.
— Ну да, ты прав, — кивнула Алисия, и следом спросила: — А ты уверен, что мы прорвёмся?
— Если никто не будет медлить, то да. Главное, не останавливаться, чтобы неожиданность была на нашей стороне.
Переговариваясь с ней о наших дальнейших действиях, я заметил среди гвардейцев смешное лицо Квазика, его всего перекосило от недовольства. Он грыз соломинку зубами и не спускал с меня глаз. Не выдержав, я крикнул ему:
— Квазик! Ты чего такой недовольный?
— Да нас всех перестреляют, к чертям собачьим! — отозвался он.