— Из какой вы деревни? — спросил следом.
— Толеска! Это в честь реки, которая там течет, — ответила она.
— Ну, похороните вы мужа, и что будете делать дальше?
— Не знаю, — снова хлынули у неё из глаз слезы. — Денег совсем нет. Поищу работу в городе, хотя теперь там всё забито. Милостыню придется просить.
— Понятно! Короче… — задумчиво почесал я подбородок. — А что вы делать умеете?
— Коров и коз доить, рыбу даже удить, траву косить, а ещё у меня, говорят, руки золотые: урожай всегда у меня в огороде самый лучший.
Выслушав это, я представился ей, рассказав, кто я такой. Сказал, что мои люди её в город на похороны в город отвезут. И предложил ей пожить пока у меня, в замке. А позже, как только восстановлю пару своих деревень, сможет перебраться туда и работать на земле. В конце добавил:
— Так что смотрите сами, но у меня вы и ваши дети голодать не будете. Мне главное, чтобы работники у меня были верные, и ерундой не страдали.
— Вы слышали, барон Кракен, что я умею, — немного успокоившись, произнесла она. — И вас это устраивает?
— Ну, а что? Будете хороший урожай в деревнях выращивать, — подмигнул ей. — Так что залезайте в повозку к моему повару. Думаю, что вы ему не помешаете.
— Ой, вы даже не представляете, как вы меня выручаете, — благодарно улыбнулась она мне, подсаживая детей в повозку.
— Кстати, как вас зовут? — спросил у неё.
— Хелена, — ответила она.
— Рад знакомству, Хелена, — кивнул ей.
— И я, барон Кракен, — она тоже стала взбираться в повозку.
Но тут изнутри выглянул Норман и спросил:
— Надеюсь, это не очередная повариха? Иначе я застрелюсь!
— Нет, Норман, — усмехнулся ему. — Эта женщина будет пока помогать в замке, а потом поедет работать в мою деревню, когда восстановлю её.
— Уф… тогда ладно, — выдохнул он, и юркнул обратно в повозку.
Я дёрнул за поводья, и мы покатили дальше. Квазик, ехавший рядом, не выдержал и спросил:
— И какая из этой Хелены будет работница? У неё же малые дети.
— В том-то и дело: не мог же её с детьми на улице оставить. А в городе работу сейчас, и правда, сложно найти. К тому же, кто будет сидеть с её детьми? — ответил я.
— Вот именно, а у нас кто будет с детьми сидеть? — не унимался Квазик.
— Ну, в замке людей хватает, кто-нибудь да посидит. Няньку для мелюзги выделить смогу.
— Да ты сама доброта, Джон! — улыбнулся Квазик.
— Это всё зависит от того, с кем я имею дело, — заметил я.
Так, переговариваясь с Квазиком, мы быстро докатили до нашего замка. Я рассмеялся, увидев на стене Багги. Он, кажется, стоял на каком-то ящике, ведь без подставки его не было бы видно. Гном, находясь в окружении гвардейцев, с очень серьезным лицом смотрел по сторонам. Казалось, мимо его строгого взгляда даже муха незамеченной не пролетит.
Багги, издали заметивший нас, всё же не отдал приказ к открытию ворот, а закричал сначала:
— Джон, а это точно ты?
— Нет, блин, рак с горы! — ответил я, задрав голову кверху. — Ты что, ослеп, Багги?
— Нет, просто тебя выбешиваю! — задорно оскалился он, и только после этого отдал приказ к открытию ворот.
Пока гвардейцы поднимали ворота, Квазик с улыбкой подметил:
— Вот и оставляй гнома главным в замке: хрен нас потом пустит.
Ворота подняли, и мы покатили во двор. Въезжали мы долго, так как груженых телег было много, и надо было, чтобы они все разъехались по двору, освобождая место для других. В результате расположиться внутри смогли только через минут пятнадцать.
Спрыгнув с козел, первым делом я начал раздавать указания. Попросил Нормана быстренько приготовить что-то поесть с собой в дорогу Хелене и детям. После этого вызвал во двор дворецкого. Он с чопорным видом и в тканевом галстуке вышел ко мне и поклонился.
— Слушаю вас, господин! — сказал сразу Альфред.
— Значит так, займись наймом работников для ремонта домов в трёх деревнях, но только тех, что находятся ближе к замку, чтобы нам было сподручнее их охранять, в случае чего, — объявил ему.
— Тогда лучше тех, что со стороны Мальзаира, — подметил Альфред. — С той стороны меньше всего нападений можно ожидать.
— Верно мыслишь, — похвалил его. — И разумеется, подай объявление для набора жителей в деревни. Я буду гарантировать им безопасность, если они согласятся платить налоги взамен.
— Я всё понял, господин. Когда выезжать?
— Ты сейчас поедешь вместе с Багги, вам по пути будет, но это ещё не всё, — добавил я.
— Что ещё?
Я дополнил указания тем, чтобы он заказал еще седла для новых енотов, а также по приезду выделил комнату Хелене и подыскал служанку для помощи ей с детьми. Дворецкий кивнул и пошёл внутрь замка за деньгами.
Затем я перевёл взгляд на гнома и Квазика и сказал им:
— Сейчас вас тоже кое-чем займу!
— Кто бы сомневался, — хмыкнул Багги. — Куда я там тоже должен ехать?
— В Бел-Арион сейчас направишься и рабов побольше накупишь, но только не доходяг, а тех, кто оружие в руках держать может, — пояснил я. — Только поговори сначала про их прошлое и выведай всё. А на корабле сообщишь им, что я дарую им свободу взамен за верную службу.
— Понял. Сделаю! — кивнул он. — Деньги в кабинете взять?
— Да, в шкатулке, и возьми побольше, на всякий случай, — ответил я гному. — Альфред как раз туда пошёл. Только не забудьте потом все расходы в книгу внести.
— Хорошо!
— Но это ещё не всё, — добавил я сразу. — Видишь возле повозки женщину с детьми? Доставишь их в Мальзаир. И потом пусть с Альфредом обратно возвращаются. Её нужно на похороны мужа отвезти.
— Без проблем, — беззаботно произнёс Багги. — Только гвардейцев ещё возьмём несколько. А то из Альфреда такой себе боец. На обратном пути всякое может случиться.
— Да, верно рассуждаешь, — похвалил я его.
Гном потопал за дворецким в замок. Квазик, не спускавший с меня глаз всё это время, выдавил жалобно:
— Ну, а мне можно немного отдохнуть?
— Да, давайте сначала поедим, а потом приступим к тренировкам. Нужно научить новых енотов стрелять, сидя в седле, — ответил я.
— Это хорошее дело, — согласился Квазик. — У меня ведь не все гвардейцы ещё ездили вместе с енотами: им надо привыкнуть к совместной работе.
— Стойте, а с трофеями что делать? — вмешалась Алисия.
Я обернулся на кучу телег и, довольно улыбнувшись, произнёс:
— Вот когда Альфред вернётся, выделю ему гвардейцев, и пусть едут с Мариусом продавать всё, что здесь есть. А Савелий подскажет им нужных скупщиков.
— Но причём здесь конюх? — удивилась Алисия.
— Так он умеет людей убалтывать: у него в этом талант, — пояснил я.
— Почему тогда ты его до торговца не повысил? Обещал же ему повышение, — усмехнулась Алисия.
— Потому что сложно найти хорошего и верного конюха на его место. Да и договорился с ним о повышенном жалованье, так что теперь его всё устраивает.
— Ну, тогда ясно, — надула она свои алые губки.
Мы же двинули в замок, чтобы немного отдохнуть и поесть.
Спустя шесть дней
Трясясь в повозке, вместе с Алисией, и направляясь к Мальзаиру, я посмотрел на свои четыре телеги позади и прикрикнул на гвардейцев:
— Езжайте осторожнее, черт возьми! Не побейте зелья в ящиках!
— Мы и так двигаемся медленно, как черепахи, — ответил Харис. — И склянки у нас надёжно упакованы.
— Тогда почему они так бренчат? — настаивал я.
— Не могу сказать, — пожал он плечами.
Я предупредил их: если что-то разобьётся, вычту из их жалованья.
Ускорив шаг лошадей, я с нетерпением ожидал встречи с Гунфридом. Дятлы донесли мне, что его войско успешно взяло форт Барад-Мор, но при этом понесло серьёзные потери. Рузельтон, к счастью, остался цел. Он, наверное, был в шоке от приказа герцога оставить меня в замке на растерзание врагам. Но я не мог его винить. Рузельтон был вынужден подчиняться. Тем не менее, он нашёл способ предупредить меня о планах Гунфрида, хотя я и так всё узнал заранее. Это было приятно: знать, что мой сосед — порядочный человек. Размышляя об этом, я направил повозку по дороге к городу. Алисия, задумавшись о сложившейся ситуации, повернулась ко мне: