— Это комплимент? — опередил мою благодарность Демиург.
Безымянный бард вздрогнул от его голоса и посерьёзнел, будто простой вопрос был укором или угрозой.
— Уверена, что да, — ответила я за барда. — Этот музыкант просто не знает другого способа общения с женщинами.
От похвалы я немного смутилась, пригладила причёску и попыталась скрыть шрам на предплечье, одним боком спрятавшись за Демиурга.
— Моей спутнице нравится ваша баллада, — повелительно сообщил Демиург. — Вы пришли на праздник один?
Он взял с ближайшего подноса высокий бокал на тонкой ножке и предложил барду. Тот охотно принял напиток, жадно приложился и одним глотком влил в себя лучшее баторское вино. Резко выдохнул хмельные пары и с жаром ответил:
— Эта баллада и есть моя спутница в любом приключении!
— Скажите же сами: хороша ваша спутница или дурна? — Демиург снова меня опередил, явно наслаждаясь беседой и положением.
— Разве может бард судить своё творение? — без шуток ответил музыкант. — Она всё равно, что дитя для матери — любима в любом обличии.
— Так а кому вы предлагали её на суд? — напирал Демиург.
— Самым строгим и могущественным ценителям, — менестрель уважительно поклонился, стащив с головы берет и мазнув длинным пером каменные плиты. — Вроде вас.
— Неужели? — рассмеялся Демиург. — И вы знаете, кто я?
— Конечно, Ваше Величество, — подтвердил бард, напяливая обратно нелепую шапку, цветом схожую с моей сумкой. — Вы — Дормунд Иверийский, величайший король Квертинда и его пределов!
— Такой уж величайший? — хитро прищурился создатель Ордена Крона.
— Настолько, насколько позволяют баллады, — слукавил музыкант.
Неожиданная разговорчивость Демиурга удивила меня. Я с открытым ртом следила за странной перепалкой, пытаясь уловить суть. Кажется, они оба говорили на ином языке, понимали какие-то скрытые смыслы слов и предложений.
— Вы кажетесь хитрее, чем пытаетесь выглядеть, — не то похвалил, не то уличил Демиург. — И баллады ваши похожи на пророческие. Может, вы тот, кто стоит за спинами квертиндцев? Тот, кто способен одним словом изменить судьбу королевства?
— Я простой бард, — Гений Тибрийский сам взял ещё один бокал с подноса, подумал и схватил наколотый на вилку кусок сыра. — Барду надлежит рассказывать историю, но не вмешиваться в её ход. Отдаваться последовательности и не перечить богам!
— Ну что ж, — потерял интерес Демиург. — Тогда я призываю вас отдаться во власть хмеля и насладиться праздником!
Бард взглянул осоловевшим взглядом, снова принялся слюнявить мою ладонь и хотел ещё что-то добавить, но внезапно мир погрузился во тьму. Все фонари разом погасли, лишив меня зрения. Над толпой прокатился громкий «Ах!». Я напряглась и рывком задрала юбку. Схватилась за рукоять Кааса, пытаясь разглядеть хоть что-то в этой кромешной темноте.
Справа, шагах в двадцати зазвенел тоненьким переливом колокольчик. Я дёрнула головой, готовая к любой неожиданности. С другой стороны тоже послышалась звучная трель, будто маленькая птичка ответила на зов своей подружки. Рука крепче сжала кинжал. Новый звон раздался совсем рядом, и на мою ладонь на рукояти Кааса легла прохладная рука Демиурга. Он осторожно убрал наши руки от оружия. Кончики мужских пальцев скользнули по бедру, как капельки воды стекают по коже, и бережно вернули ткань юбки на место. Всё моё тело немедленно покрылось крупными мурашками.
— В Иверийском замке торжественный бал по традиции начинался с колокольчиков, — губы Демиурга коснулись моего уха. — После чего король с королевой открывали вечер первым танцем.
Колокольчики пели теперь отовсюду: десятки или сотни переливов заполняли душную ночь волнительным предвкушением. Вместо фонарей вспыхнули редкие свечи, освещая блеск нарядов, играя бликами драгоценностей. Торжественная толпа пришла в движение. Казалось, восторженный трепет на лицах проступает сквозь маски.
— Прекратите! — я часто задышала от волнения, духоты и прикосновений. — Я не хочу танцевать, если вы намекаете на это. Ни с вами, ни с кем-либо ещё.
К счастью, я неправильно поняла намёк. В центр освободившейся площади вышел Селован Минестл, ведущий под руку Марианну. Оркестр подхватил их движение, и первая пара закружилась в стройном, торжественном и величественном ритме по кругу. Ледяной порыв принёс вихрь снежинок, и они сверкающим кружевом взметнулись из-под юбки прелестной танцовщицы.