– Не доешь всего, разговора не будет, – поставил я ультиматум Ире.
Не согласная, но все же вернула тарелку с жареной картошкой и начала доедать, периодически попивая глинтвейн. Когда у нее закончилась первая кружка напитка, я уже допил вторую. И разлил остатки кастрюльки в обе кружки. Позвал подавальщиц, что бы забрали лишнюю посуду. Я просто наслаждался вкусом напитка. Допив, я встал из-за стола, за мной повторила движения Ира. И мы отправились в комнату.
– Ну, рассказывай, спящая красавица, о чем ты хотела поговорить? – начал первым я, так как Ира не решалась ничего произнести, а тишина, длиной в пять минут, напрягала.
– Вы назвали меня дорогим для себя человеком. Кто я для Вас? – задала она вопрос и продолжила, – Вы не ругаете меня, не бьете. Вы только заботитесь обо мне, это не нормально для рабыни.
– Кто ты для меня? – повторил я ее же вопрос, и сразу же на него ответил, – Дорогой для меня человек, не больше и не меньше. И кто тебе сказал, что ты рабыня? Я хотел тебе помочь. Я хотел освободить тебя от рабства. Я это сделал. Как дальше распоряжаться своей жизнью, решать только тебе. Ты свободный человек и сама решаешь свою судьбу. Все это время, я ждал, когда ты вернешься к нормальному восприятию окружающего, что бы мы могли обсудить все это. И пусть это грубо, но спасибо тому парню, что вернул тебе нормальное поведение.
– Свободна… я уже забыла что это такое, долгие семь лет рабства, – и она замолчала, только по глазам я понимал, что у нее идет мыслительный процесс.
– А я могу остаться с Вами? – придя к каким-то умозаключениям, спросила Ира.
– Теоретически можешь, практически же: ты уверена в своем выборе? Несмотря на твое недавнее состояние, думаю, ты заметила, что моя жизнь весьма непредсказуемая и полна опасностей. Уверена ли ты в правильности такого выбора?
Ира зависла. Похоже, я перемудрил с ответом. Ну, ничего, пусть думает.
– Уверена! – твердо получил я ответ.
– Добро пожаловать, – улыбнулся я ей.
– А можно просьбу? – боясь моей реакции, решилась все-таки спросить.
– Да, конечно.
– Не издевайся надо мной говоря что я красавица, – потупилась Ира, – знаю же что уродина.
– Не говори глупости. А природную красоту я тебе верну. И я не издевался, на моей родине, есть сказка, о спящей красавицей. Все что с тобой было, в некой мере похоже на события этой сказки. Так что я ни на миг не издевался.
– А расскажешь сказку?
– Расскажу. Зовут то тебя как?
– Ира, – незамедлительно ответила она.
– Ну, это имя, по сути, дал тебе я. А раньше тебя как звали?
– За столько лет я его просто не помню уже. И если честно, то и не хочу вспоминать. Той девушки больше нет. И мне нравится, как ты называешь меня этим именем, по тому не хочу менять.
– Подумай еще раз, может надо кого уведомить о твоем положении, родные или близкие?
– Нет, ни кого у меня нет... Ты не хочешь, что бы я оставалась с тобой? – сказано было это спокойным, даже меланхоличным тоном, а вот взгляд был с тревогой.
– Ты глупости то не думай, если я сказал, что можешь остаться со мной, то так и будет. А теперь давай спать спящая красавица Ира.
– Давай, а можно сказку послушать?
– Можно.
* * *
Проснулся я раньше Иры. Оделся, четыре меча заняли свои места. Я подошел к кровати девушки, и поправил одеяло. По моим наблюдениям у каждой девушки есть привычка раскрываться во время сна. Ира не была исключением. Но это привело к тому, что она проснулась.
– Извини, я тебя разбудил, – из чистой вежливости извинился я, угрызений совести не было.
– Все в порядке. Подождешь меня? Я быстро оденусь и пойдем, – говоря все это, Ира вылезла с под одеяла и кинулась к одежде.
– Да, конечно.
– А почему ты отвернулся? Ты же смотрел на меня голую, – полный недоумения голос раздался у меня за спиной.
– Да видел, но тогда ты была несмышленым слепым котенком. А сейчас ты взрослая женщина с прекрасной фигурой. И как минимум не вежливо за тобой подсматривать, – ответил я, а потом добавил. – Но не переживай, я еще успею насмотреться на твою наготу. Сегодня вечером тебе пить последнюю порцию зелья, которая избавит тебя от рубцов по всему телу. А через неделю я буду осматривать на результаты своих трудов.
– Не по всему, – грустно произнесла она, – лицо. Оно ужасное.
– Я тебе пообещал, что решу и эту проблему, значит решу. Пока что придется потерпеть.
– Спасибо. – услышал я в сопровождение симфонического оркестра имени «Слезы + Сопли».
Я незамедлительно повернулся, она была уже одета. Но сидела на кровати и плакала.
– И чего мы ревем? – присел я рядом.
– Мне страшно.
– Я такой страшный? Или тебя напугала подушка из-под одеяла?
– Издеваешься? – все так же плача, но с улыбкой сказала Ира
– Немного, – признался я. – И чего ты боишься?
– Того что ты меня бросишь. Того что мне опять придется быть самой. Того что вчерашний разговор был нарисован только в моей голове.
– Глупая. Не забивай голову глупостями. Тебя одну я не оставлю.
Вместо ответа она опять оказалась ревущей на моей груди. И ее можно понять. Столько лет одиночества и рабства. Человек просто уже привык, что о нем никто не думает. Его цель в жизни это служить и выносить все тяготы этой рабской службы. А тут раз – и жизнь меняется. Тебя кто-то опекает, заботиться, а ты и рад бы, но не можешь выбросить из головы навязчивую мысль, что это все может в любой момент закончиться. Закончиться именно тогда, когда все вроде наладилось, и ты начинаешь перестраиваться под новое общество, новых людей, привычки, обязанности. Прекрасно ее понимаю. Обняв ее в ответ, я минут пятнадцать просто сидел и поглаживал ее по голове. Ей надо это. И не исключено, что это не последний подобный срыв. С потолка такое, вряд ли произойдет еще раз. Но вот катализаторов вызова такой реакции море.
– Ну что успокоилась? – спросил я, после того как уже минут пять не было ни слез ни всхлипов.
– Да.
– Может, еще поревешь? Ну так что бы потом не хотелось еще, а то вдруг захочется, а подходящих условий не будет? – сквозь улыбку продолжил я подначивать.
– И не буду. Вот, – встала она и с серьезным лицом, пыталась что-то рассмотреть на моей физиономии.
– Ну, нет, так нет. Была бы честь предложена.
Собрав все наши вещи, мы упаковали рюкзаки. Еще раз проверив комнату, не оставили ли чего случайно. Но так ничего и не нашел – направился к двери. Пора было завтракать и идти узнавать, о средствах отправки от сюда.
– Азгор, – окликнула меня Ира, только ухватился я за дверную ручку, – а где твои мечи? Которые, на спине ты носил.
– Что значит где? – не понял я вопрос.
– В наши рюкзаки они не помещаются, в руках их у тебя тоже нет. На поясе у тебя два висит. А еще два где? – каждую фразу Ира сопровождала тычком пальчика на предмет, о котором говорила или о месте, где он должен быть.
– Ир, это шутка такая? – все так же ничего не понимал я. – Они там, где и положено им быть – за спиной.
– Нет там ничего, – с абсолютной серьезностью ответила она.
– А вес у меня за спиной от промокшей рубашки? – начал злиться я.
Вместо ответа, Ира подошла и положила ладошку мне на спину. И эту ладошку я почувствовал, хотя не должен был. В месте прикосновения, должны были перекрещивать мечи. И как такой может быть? Положив на пол свой рюкзак, я потянулся за мечами. Ну, вот они, никуда не делись. И вопросительно уставился на Иру, как бы намекая, что у ее шутка не удалась.
– До тех пор пока ты к ним не коснулся, их не было видно и на ощупь их нет, – выдала инструктаж моя спутница. – Я заметила их пропажу за спиной уже давно, но боялась спросить. Рабыня не положено спрашивать. А вот когда ты уже хотел покинуть комнату, то решилась напомнить, чтобы не забыть тут ничего.
Я был в шоке. Это что же получается, не знамо когда, мои мечи обучились второй способности. И признаться это «читерская» способность. Эдак я могу зайти к любому королю, и без проблем убить и его и стражу. Не знаю, может у других владельцев таким оружием, способности имеют колоссальную боевую мощь и одним взмахом разрубают горы в салат, но я был рад, что мои мечи, обладают такими способностями.