- Тогда почему вы разошлись? – Рид задал самый непонятный для него вопрос.
- Да потому что с ним жить невыносимо! – похоже, Роза села на любимую лошадь. – Он постоянно на работе, а меня заставил сидеть дома. Меня, лучшую выпускницу академии! Надоело сидеть у окошка и думать, кто его доедает во тьме ночной. Или придет он сам или принесут товарищи. Нет, Ридеон, это не жизнь. Я лучше буду одна. Но не об этом речь, да? Я знаю, что ты расследуешь ритуальные убийства, так?
- Да, - что толку отрицать очевидное?
- Интересно мне знать, почему. Леон думает, что тебя пропустят мимо глаз? Только потому, что ты – серая мышка среди сотни кошек? – Роза достала из волос шпильку, украшенную миниатюрной розочкой, и принялась вертеть в пальцах. От неё пахло чем-то приторным. Неудачный парфюм.
- Мотивы твоего мужа для меня так же непонятны, как и для тебя, - ответил Рид. Его начинал тяготить этот разговор. Он чувствовал себя, словно на допросе. А хозяйка не собиралась отступать.
- У меня к тебе деловое предложение, - улыбнулась она своей ослепительной улыбкой. – Я хочу расследовать это дело с тобой.
- Нет, - Рид ответил раньше, чем подумал.
- Почему? – серые глаза девушки потемнели, как небо перед грозой.
- Это опасно.
- Вот именно! Это опасно для бытового мага, который даже не сможет себя защитить. А я уложу любого! – фыркнула Роза.
- Жертвы – маги жизни. Они тоже могли уложить любого, - заметил Ридеон. – Поэтому – нет. Мне самому не нравится это расследование, но винить себя в твоей смерти я не хочу. Особенно теперь, когда знаю, что это такое.
- Ты чуть не умер? – заинтересовалась Роза.
- Умер. Но ожил из-за печати, - хмуро ответил Рид.
- Дай взгляну, - Розалия потащила его к зеркалу. – Расстегивай рубашку!
- Еще чего, - дернулся парень.
- Прекрати! Ты вообще не в моем вкусе, если тебя это успокоит, - Роза сама схватилась за верхнюю пуговицу. Пришлось вырываться и расстегивать пуговицы самому. Роза взглянула в зеркало на оттиск печати.
- Чтоб тебя, Леон! – гаркнула она. – Дурак непроходимый!
- Что там? – Рид почувствовал, как стынет в груди сердце.
- Что? Да ничего. Всего лишь полная привязка. Если пострадаешь ты, пострадает и он. Зато ты не умрешь. Определенно. Леон заберет половину твоей боли. Я всегда говорила, что он ненормальный! Такие печати ставятся только тогда, когда человек при смерти. Потому что могут вернуть из-за грани. Но они опасны для того, кто их ставит. Мало я ему сегодня высказала!
Рид застегнулся. На сердце стало совсем скверно. Он пытался понять хоть что-то, и не мог. Зачем Деренальт его спасал? Зачем вообще поставил эту печать? Что творится, порази его гром?
- Значит, так, - Роза начала расхаживать по комнате, ломая в пальцах шпильку. – Завтра в восемь приходишь ко мне со всеми документами.
- В восемь не могу, - перебил её Рид. Он хотел сказать, что вообще не собирается сотрудничать с сумасшедшими, но Роза не дала ему такой возможности.
- Значит, в девять.
- В полдень, - сказал Рид.
- Демоны с тобой, в полдень, - отмахнулась Розалия. – Посмотрим то, что у тебя есть. Я расскажу, что знаю. И тогда решим, что делать дальше.
- Допустим, - ответил Ридеон, так и не присаживаясь обратно на диван. – Допустим, я соглашусь с тобой работать. Тогда ответь на один вопрос. Зачем тебе это? Зачем ты вмешиваешься в расследование? Только правду. Иначе не сработаемся.
- Хорошо, - Роза замерла. Её профиль на фоне окна казался неземным. Рид даже залюбовался. – Когда погиб Иден, друг Леона, мой муж стал сам не свой. Он землю носом рыл, чтобы выведать хоть что-то. Я его не видела неделями. А потом Леон вдруг осел дома. На все мои попытки вытащить его хотя бы в гости устраивал скандалы. И о расследовании – ни слова. Он ведь сыщик высшего уровня, Рид. А сыщики высшего уровня никогда не сидят дома. И не бросают дело на полпути. С ним стало невыносимо жить. Нет, не хочу сказать, что Леонард был идеалом, но мы понимали друг друга. И вдруг перестали. Если бы он хотя бы объяснил, что с ним творится, я бы не ушла. Но он молчит. Значит, я всё узнаю сама. Уверена, дело в этих убийствах. Так что, ты мне поможешь?