Но его желания было не суждено сбыться… В Киеве его никто не ждал с распростертыми объятиями. Он голодал, просил милостыню на улицах, пытался как-то подзаработать, но ему отчаянно не хватало денег. И вот в одно прекрасное утро он оказался на Крещатике, где глашатай объявлял набор в солдаты, в только что созданный киевский гренадерский полк. Немного подумав, Андрейка решил попытать счастья в армии.
Он записался добровольцем и попал во вторую роту гренадерского полка, который через месяц мущтры и каждодневных изматывающих тренировок отправили на станцию Жуляны, а потом на поезде куда-то вглубь России.
Дни шли за днями. В теплушке, битком набитой грязными потными людьми, о комфорте мечтать не приходилось. Воняло сыростью, тело прело под потной гимнастеркой. Люди начинали звереть от однообразных пейзажей и скуки. Устраивали драки из-за корки ржаного хлеба и пайки воды.
Андрей старался в этом не участвовать. Он, как стеной, своим молчанием отгородился от остальных, забившись в угол вагона, надеясь, что его не заметят до конца пути. Но, однажды утром, его разбудил грубый пинок сапога под ребра. Бок обожгло болью. Андрей вскрикнул и проснулся.
Над ним стоял бородатый гренадер двухметрового роста и ехидно улыбался щербатым ртом, гоняя из одного уголка губ в другой желтую соломинку.
— Здоровеньки булы, панове! — проговорил он, поигрывая мускулами под туго натянутой гимнастеркой.
— Добрый день, пан, — Андрей не хотел обострять ситуацию, пинок предпочитая забыть.
— Не доброе утро, а добре ранок, клятий москаль!
— Я из-под Киева… — попытался оправдаться парень.
— Не бреши мени, по голосу чути, що ти из москалив! — снова пинок по ребрам, только теперь раз в пять больнее. Украинец попал по тому же месту. В глазах у парня зарябило. Фигура гренадера начала расплываться.
— А что если и так? — Андрей набрался сил и приподнялся на локте. Он не боялся этого мужика. Он мог запросто выпустить силу наружу, но в то же время он понимал, что темная сила уничтожит врага, да и зрителей для этого слишком много. Начнутся вопросы…
— Що значит так? Хлопци давай покажемо, як у нас люблять москалей!
Из-за спины гренадеры выросло еще несколько так же хорошо сбитых фигур. Они улыбались, поигрывали плетками. Готовы были кинуться на Андрея, и только ждали приказа.
Он не дал им времени! Не смог удержать гнев и темную силу, перелившуюся через край бурным потоком. Его лицо вдруг обожгло огнем. Андрей ощутил, как его кожа слезает с лица, уступив место демонической маске. Зубы превратились в клыки, торчащие из-под губы. Он зарычал. Сквозь одежду, с треском разрывая мокрую ткань, хлопком вылетели два перепончатых крыла. Руки скрутила боль, ногти начали расти, приобретая вид когтей.
— Я убью тебя! — громовым голосом прохрипел Андрей. Его язык стал длиннее и раздвоился. Им стало очень тяжело управлять. — Я разорву тебя, мразь!
Гренадеры шарахнулись в сторону, а потом назад. Кто-то в вагоне-теплушке истошно заорал. Андрей приподнялся на полусогнутых ногах, напоминающих куриные.
— Н… нее… ее… Спас… Господи… — забормотал главарь этой банды.
— Смерть и Тьма! Только они есть сила! — с этими словами демон бросился вперед. Его когти пронзили легкую гимнастерку. Уперлись в кожу на груди, которая лопнула, будто спелый арбуз.
— Нее… т… — только жалкий хрип вырывался вместе с толчками крови из горла гренадера, напавшего на Андрейку.
— Я обещал, что разорву тебя? — когти Андрея горели огнем в грудной клетке мужчины. Он ощущал, как жалко и все медленнее бьется его сердце. — Я это сделал! — с этими словами демон раскинул лапы в сторону, разрывая тело гренадеры на части. Кровь брызнула на морду, которая постепенно обретала облик Андрейки.
— Прекратить! Бога душу мать! — истошно заорал вахмистр, размахивая саблей.
Андрей посмотрел на него затуманенным взором, еще не отошедшим от превращения. Его кто-то позвал. Он мог повторить тоже самое и с ним. Только взрыв ненависти уже прошел. Сила нашла выход. Парень лишь чувствовал ужасное опустошение. По щеке текла кровь. На длинных ресницах повисла одна из капелек, делая все вокруг кроваво-красным. Андрейка смахнул ее, встрепенулся, выходя из шокового состояния. На него уже цепляли кандалы. Он сидел на грязном полу в запекшихся лужицах крови. Тело куда-то убрали. Никого рядом не было. Тишина… Надрывался истошно гудок локомотива.