— Что ж ты натворил, парень? — сквозь туман Андрей слышал голос вахмистра. — Это же Сибирь…
Долговязую фигуру Максима я заметила еще на выходе из метро. Он шел легкой походкой, помахивая двумя брикетами нашего славного мороженого «Каштан». Щурился от солнца и явно никуда не спешил.
Ужас! Я тут торчу на жаре почти полчаса, а он движется будто на прогулке. Я вдруг поймала себя на мысли, что думать о Переверзеве мне приятно. Гневно запихала это женское глубоко внутрь и нахмурилась.
— Привет! — поздоровался он, подойдя.
— Слышались уже… — буркнула я в ответ, всем своим видом демонстрируя крайнее недовольство.
— Что случилось? — Максим подал мне одно мороженое, с удовольствием поглощая свое. Я не стала выделываться и раскрыла обертку.
— Ты был прав!
— Еще бы! — Максим усмехнулся, и мне до жути захотелось треснуть Переверзева по голове, чтобы хоть как-то его испортить лучезарное настроение. — В большинстве случаев я всегда прав! — самоуверенно заявил он.
— Мне не до шуток, — строго предупредила я его.
— Мне тоже… Ты сорвала меня с работы, ничего не объяснив, а теперь сидишь и ворчишь, как старая дева. Тебе не кажется, что это немного нечестно?
— Ты еще и хам?! — воскликнула я так громко, что люди начали оборачиваться на нас.
Максим вздохнул и терпеливо замолчал. Да… день у меня не задался, но чего злость на других срывать. Мне стало стыдно, я примирительно улыбнулась и проговорила:
— У меня проблемы…
— Яна, — вкрадчиво произнес Переверзев, — если так будет продолжаться и дальше, то мы не скоро подойдем к сути дела. Рассказывай…
Я растерянно замолчала, не зная чего сказать и с чего начать. Перед встречей все было так просто. В конце концов, я сама выгнала Макса из своей квартиры, обозвав его психом.
— Я та, как ты меня называл утром… кажется… — ну и мямля! Удивилась я сама себе. Тебе б, мать не журналистом работать, а в «Пусть говорят» у Малахова в России сниматься в роли главной героини.
— Это как? — поднял удивленно брови Максим.
— Никак! Не будь дураком.
— Назови себя… — требовательно повторил Макс.
— Я ведьма! Слышишь Ведьма! — крикнула я так, что возрастная пара на соседней скамейке испуганно шарахнулась от нас. — Доволен?
— Нет, — покачал головой Максим, — пока ты не волшебница и не ведьма, ты чародейка… Аура у тебя еще серая, как у ребенка… Ты на распутье и не знаешь, чью сторону принять!
— А ты знаешь? — накинулась я на него.
— Я свой выбор давно сделал, — пожал плечами Максим, выкинув обертку вместе с палочкой от эскимо в урну. Меня жутко бесило и в то же время манило его спокойствие.
Наступила тишина. Мое сердце бешено билось в груди. И там было столько всего намешано, ненависть, радость, грусть и… любовью я бы это не назвала, но… меня непреодолимо тянуло к Максиму, словно магнитом. Он тоже молчал, но, судя по всему так сильно не терзался. Да и чего ему?!
— Помоги мне… — наконец выдавила я из себя.
— Помочь? — Максим поднял на меня удивленные глаза. Тут тебе помочь никто не сможет.
— А как же… — начала было я, но Переверзев меня перебил.
— Пустить Тьму в сердце легко, сложнее оставить в душе Свет. Пойдем! — позвал он, поднявшись с лавочки.
— Куда?
— К нам в отдел! Боже упаси, тебя никто не заставляет там работать, но присмотришься, может и понравиться… Нам такие люди нужны.
Я уже хотела сказать в ответ что-нибудь резкое, но вовремя осеклась. Шутки бы Макс не понял. Он был в данный момент серьезен, как никогда. Молча взял меня за руку и повел, а поплелась за ним, как овечка, отбившаяся от стада. Надо же! Свободная женщина? Бред, такая же как и все. Только от понимания этого на сердце было вовсе не грустно, а даже наоборот.
Машины куда-то спешили непрерывным потоком, пытаясь догнать и обогнать друг друга. Людская река медленно вливалась в черное прохладное жерло метрополитена. Миллион жителей спокойно жил в Харькове и не знал, что под боком у них действуют вампиры, оборотни и те, кто с ними по долгу службы и призванию борется. И надо же именно мне, дурочке этакой, Яне Красовской, умудрится вляпаться в такую историю.
За этими невеселыми мыслями Максим привел меня к дверям главного управления внутренних дел по Харьковской области. На проходной его пропустили без вопросов, только лишь приветливо кивнули. На меня дежурный не обратил и вовсе никакого внимания. Поднялись по лестнице на третий этаж и прошли по полутемному коридору в самый его конец. Дверь обита черным дерматином, кое-где потрескавшимся, посередине прибита наспех гвоздями невзрачная табличка: «Тринадцатый отдел». Никакой помпезности или излишеств. Все простенько. Я даже немного разочаровалась, но потом одернула себя. А ты что хотела? Чтобы тут джинны летали, а фокусник доставал из драной шляпы кролика.