Темнело, с моря задул холодный ветер, с легкостью пронизывая промокшую одежду, я начал замерзать. Какой‑то посторонний звук назойливо пробивался сквозь свист ветра и грохот прибоя. Я вздрогнул, осознав, что слышу детский плач, ноги сами подбросили озябшее тело вверх. Я внимательно огляделся, ярдах в двадцати от меня на берегу у самой воды лежало нечто темное.
Это был человек, привязанный к какой‑то доске обрывком каната, несомненно, жертва кораблекрушения. Он лежал без движения, руки его крепко стиснули темный сверток, из которого и доносился недовольный крик. Разрезав канат я оттащил тело подальше от воды, ребенок недовольно заорал, по телу человека прошла судорога.
– Жив, – пробормотал я, и тут же чертыхнулся.
Только теперь я разглядел лицо спасенного, это был сэр Арно де Степлдон, один из заговорщиков и управитель казны ордена Розы и креста.
– Не вовремя ты мне попался, – пробормотал я. – Ну хоть внесешь ясность в происшедшее.
Я перевернул сэра Степлдона на спину и несколько раз хлопнул по щекам, а когда тот приоткрыл мутные глаза, поднес к губам спасенного фляжку с бренди. Сэр Арно сделал глоток и закашлялся. Я бережно закрыл фляжку, не хватало еще разлить драгоценный напиток, и убрал в сторону.
– Кто тут? – простонал человек. – Где мой ребенок?
– С ним все в порядке, – ответил я. – Что с вами случилось?
– Корабль, на котором мы вышли, «Мститель»… он взорвался. Я так и не понял, как это произошло. Я взял Джона у кормилицы… вышел на палубу и тут она вздыбилась, а я оказался в воде. К счастью мне подвернулся обломок доски, и я за него уцепился.
– Глотните еще раз, – сказал я, и сэр Арно послушно присосался к фляжке. Пара глотков, и он начал оживать на глазах.
– А почему вас не подобрали? – спросил я. – Из порта вышло несколько кораблей.
Он помедлил, с неохотой сказал:
– "Триумф" начал было разворачиваться, и тут же весь вспыхнул, от палубы и до верхушки мачт. Объятые пламенем люди прыгали в море, они так ужасно кричали! Остальные суда тут же ринулись врассыпную.
Я хмыкнул. Не подвел меня Спаркс, часовых дел мастер, его игрушки сработали без осечки. Еще вчера я прыгал бы на месте от радости, узнав, что потомил‑таки ненавистный «Мститель», теперь же просто принял новость к сведению. Да, я отомстил за погибших товарищей и даже уничтожил одного из магистров, а что толку? На минуту я отключился, задумавшись. Тем временем сэр Арно де Степлдон с жаром живописал, какими благами осыплет меня за сегодняшнее спасение.
– Сожалею, – прервал я его, – но ничего не выйдет. Вы свое уже отжили. Ваш жизненный путь окончится на этом берегу.
– Но почему? – отшатнулся розенкрейцер. – Ты даже представить не можешь, сколько денег я заплачу за свое спасение!
– Да потому, что мы враги, – ответил я просто, – а утопленный «Мститель» – моих рук дело. И еще по сотне причин, среди которых имеются глубоко личные. Пора бы ордену розенкрейцеров угомониться, а Столетней войне – закончиться.
– А мой сын? – прошептал сэр Арно. – Что станет с ним? Ты и его убьешь?
– Нет, конечно, – ответил я. – Думаю продать его сарацинам. Прекрасный евнух из него получится.
Вру, разумеется. Я все‑таки не зверь, а потому отдам ребенка в один из монастырей, где принимают подкидышей. За сегодня произошло многое: погибли сотни, возможно тысячи людей. Перебиты делегаты, съехавшиеся на выборы Великого магистра, сгинул флот новейших кораблей. В других обстоятельствах я непременно помог бы сэру де Арно, но только не сегодня.
Пусть лежащий на берегу человечек и не магистр, зато он заведует финансами ордена, причастен к множеству его секретов, каких я даже и вообразить не могу. Вот почему розенкрейцеру лучше уйти в мир иной, вслед за графом де Берларом. Оставшиеся в живых непременно попробуют возродить орден Золотых Розенкрейцеров, и чем меньше людей из прежнего руководства останется в живых, тем лучше.
Сэр де Степлдон изо всех сил прижал ребенка у груди, тот зашелся в истошном крике, я вытащил из ножен меч. Не стоило тянуть с казнью, на нас мог кто‑нибудь наткнуться.
– Отпусти меня, – горячечно шептал розенкрейцер. – Я знаю, где хранятся сокровища ордена. Я осыплю тебя золотом, хватит и тебе и твоим внукам.
– Ты готов ко встрече с Создателем? – прерывал его я. – Положи ребенка, чтобы я случайно его не задел.
Он с трудом, будто отрывая часть себя положил сына на землю, в глазах загорелась мрачная решимость:
– Поклянись, что мой сын станет дворянином, и эти деньги будут твоими, – сказал он.
– Интересное предложение, – кивнул я.
– Помнишь, как мы встретились?
– Да.
– Меня схватили, потому что я ехал один, без охраны. Правда, глупо вышло? – он тихо засмеялся, не отрывая горящих глаз от сына.
– Продолжай.
– Я был в Венеции и Флоренции, Генуе и Ломбардии… да где я только не был! Я перевел все деньги ордена, о каких только знал, на секретные счета. Если бы только Великий магистр граф Крайхем прожил еще полгода, власть сама свалилась бы нам в руки!
Сэр Степлдон перевел на меня пылающий взгляд, крикнул:
– Понимаешь?
Я снова кивнул.
– А теперь все пошло прахом! Я должен умереть на забытом богом берегу, а сына отдаю в руки собственному убийце!
– Украденные тобой деньги будут искать, – заметил я. – Ты уверен, что хорошо замел следы?
– Я – лучший, – надменно объявил розенкрейцер. – Пусть ищут хоть до посинения, им не найти ни единого пенса!
Содрав с пальца перстень сэр Арно кинул его мне. Ну а затем объяснил, куда я должен явиться и что мне следует говорить. Едва он закончил, я тут же все повторил без единой ошибки. Это я с боевым топором в руках не очень хорош, зато память у меня отменная.
– Надеюсь вы догадываетесь, что если меня ожидает ловушка, ваш сын умрет? – уточнил я.
– Не беспокойся, – оскалил розенкрейцер зубы. – Как я и обещал, там достаточно денег для вас обоих. Но если ты обманешь моего сына, я вернусь за тобой с того света!
Из‑ за облаков вынырнула луна, глаза сэра Арно расширились, и в ту же секунду острие моего клинка вошло ему в грудь. Мужчина пронзительно вскрикнул и застыл без движения. Я подхватил на руки маленького человечка, тот молчал. Надо было развести костер, а с утра найти дом для малыша, где он смог бы провести какое‑то время. Обещание обещанием, но не таскаться же мне с грудным ребенком на руках по всей Европе?
– Так получилось, – объяснил я младенцу, – что я никак не мог отпустить твоего отца. Если рубить гидре головы, то все сразу, а не выборочно.
Младенец молчал, но я и не ждал от него ответа. Завтра же я собирался отправиться по указанным адресам, если там и в самом деле достаточно денег, мне будет гораздо проще найти мою принцессу. Я улыбнулся, и куда делась недавняя хандра? Пока я размышлял, тело делало все автоматически. Под прикрытием скалы я развел костер, ребенка закутал в сухое, пожертвовав нательной рубахой. Не прошло и десяти минут, как я согрелся. Плясали желтые языки костра, и в такт им метались мысли. Согревшись, ребенок заснул у меня на руках. Сопел себе тихонько. Незаметно я и сам впал в дрему.
Я шел по бесконечно длинному коридору распахивая двери, расположенные по обе его стороны. За одной из них находилась женщина, знающая где прячут Жанну. Я двигался все быстрее, а время шло, оно утекало безвозвратно, его оставалось все меньше и меньше. Я уже бежал, мчался изо всех сил, впереди осталась только одна дверь, и именно за ней скрывалась та, что знает.
Дверь с треском распахнулась, и я замер на месте. У окна стояла женщина, та самая, какую я искал. Медленно, очень медленно она начала поворачивать голову, я вот‑вот должен был увидеть ее лицо. Оглушительный рев заполнил собой коридор, от неожиданности я дернулся и проснулся. Вокруг было утро, солнце взошло и светило мне прямо в глаза. Ребенок не спал и был недоволен жизнью, его плач и разбудил меня. Дите желало кушать. Принюхавшись я понял, что было бы неплохо его переодеть.
Но как же не вовремя он завопил! Я грустно улыбнулся. Скорее всего мой сон – полная чепуха, навеянная мыслями о Жанне. Если хорошенько поразмыслить, ну чье лицо я мог увидеть? С чего я решил, будто некой женщине известно где моя любимая? Сладко потянувшись, я вскочил на ноги.